Солнечный змей (СИ)

- Дыма не видно, – заметил вполголоса Нецис, и Речник вздрогнул – он не заметил, как Некромант подошёл. Он оглянулся – Алсаг уже задремал, привалившись щекой к опустевшей чаше, и даже йонгелы перестали глазеть на слишком бледнокожих чужеземцев…

- Печи не горят, – сказал Некромант и покосился на Речника – слышит ли он? Фрисс пожал плечами.

- Кто будет жечь дрова в такую жару?! Солнце без лишнего дыма выпарит воду, – отмахнулся он. – Варницы топят, когда солнце за тучами.

Никого не было на берегу, солнце захватило его, и вязкая влага в каменных «чашах» едва ли не дымилась от жара. Соль застывала, выходя из-под тонкого слоя воды, те пруды, что были дальше всего от моря, уже пересохли и побелели. Речник думал, глядя на соляную россыпь, не запастись ли сразу на всю зиму, потом бросил взгляд на солнце – и горько усмехнулся. Зимы не будет, а будет – так они с Нецисом точно её не увидят.

- Фрисс, посмотри на соляную корку, – прошептал Некромант и вцепился бледными пальцами в ограду. – Посмотри на воду там, где она прозрачна. Видишь?

Речник мигнул.

- Плёнка, – неуверенно сказал он. – Какая-то водяная муть. Обычное дело – в береговой соли всегда полно песка и прочей дряни. Ничего страшного, Нецис. Ты же не ждал, что йонгелы процедят всё море сквозь пух?

Некромант посмотрел на него в упор, и усмешка Фрисса увяла.

- Вон на тех комьях соли видно лучше, – прошептал Нецис. – Их цвет…

Речник вгляделся и снова мигнул – солнце било по глазам… но и так было видно, что белоснежная корка будто усеяна мельчайшими синими точками. Синевой отливала и муть на ленивых прибрежных волнах – будто в море сыпнули тёмно-синей краски, а размешать забыли.

- То же, что на островах, – кивнул Фрисс. – Сапфировая пыль?

Кто-то из сидящих неподалёку южан вздрогнул и недобро посмотрел на чужаков.

- Её всегда было много в Зелёном Море, – покачал головой Некромант, – каждое лето вода там синеет. Но вот о Море Лилий я такого не слышал. Здесь ближе океан, вода холоднее, а эта пакость любит жару.

- То-то ей сейчас хорошо, – хмыкнул Речник. – А чем она тебе не угодила?

В проломе бывшей крепостной стены громко и нестройно затрещали тростниковые трещотки. Фрисс дёрнулся, но Некромант сжал его руку и кивнул на циновку. Между рассевшимися на земле гостями пробирались служители. Один из них нёс огромное блюдо в руках и второе такое же – на голове, другой склонялся над подстилками и расставлял на них чашки с едой. Учуяв что-то, Алсаг встрепенулся и подобрал лапы, но тут же зарычал – служитель уволок у него из-под носа опустевшую миску.

- Будет с тебя, – шепнул Речник, запустив пальцы в песчаный мех. Кот фыркнул.

- Айш! – усмехнулся Нецис, заглянув в большую чашу. В неё налита была густая зеленовато-жёлтая жижа, а в этом горячем месиве плавали кругляши размером с полкулака и обрывки тёмно-красных листьев Тулаци. На край чаши служители бросили стопку тонких лепёшек. Алсаг сунул нос в еду и отпрянул.

- Подожди, остынет, – Речник отстранил кота и, оторвав клок лепёшки, обмакнул его в жижу. От неё слабо пахло рыбой и разваренной луковицей Хелтори.

- Ум-м… Не то вирча, не то цакунва, – пробормотал с набитым ртом Фрисс. – Как это здесь называют?

- Сурва, – ответил Некромант, вылавливая из жижи клёцки и дуя на обожжённые пальцы. Речник огляделся – ложек не было ни у кого. Не придумали их здесь, что ли?..

Фрисс поймал клёцку, слегка надеясь, что внутри окажется мясо или хотя бы рыба, но нет – это было тесто с пряностями и ничего больше.

- Зачем дерржать куманов, если их не есть? – шевельнул хвостом разочарованный Алсаг. – Фррисс, я на таком коррме далеко не уеду…

- Не бойся, найдём тебе мясо, – Речник потрепал его по загривку чистой рукой. – Нецис, погоди есть. В этом вареве соли маловато. Чудно – нигде не видел, чтобы соль отдельно стояла, а в еде её не было!

Он сунул руку в маленькую деревянную плошку. Соль туда, вернее всего, насыпали прямо из груды у солеварни, не утруждая себя измельчением, и она лежала комками, ощетинившись кристаллами, как кварцевая россыпь. И вся муть, пригнанная к берегу волнами, была в ней – и зелёная, и синяя, и чёрная…

Сыпануть соли в чашу Речник не успел – Нецис ударил его по руке, белая пыль разлетелась по полу. С соседней циновки привстали спокойные до того йонгелы, их глаза, необычайно яркие на тёмных, почти чёрных лицах, встревоженно сверкали.

- Что… – начал было Фрисс, потирая ушибленное запястье. Один из йонгелов взял его за плечо и отвёл руку подальше от плошки с солью, сам зачерпнул немного и, оторвав клок горячей лепёшки, бросил на него щепотку.

- Куфиша! – резко, будто сплёвывая, сказал он. – То, что не едят. Куфиша! Не ложить ты…

Он растерянно огляделся – хельский язык был знаком ему плохо, и известные слова внезапно закончились. А Фриссу некогда было объяснять, что по-йонгельски он понимает: Речник таращил глаза на лепёшку. Белые кристаллы дымились в горячем пару, на глазах синея и обретая прозрачность. Таких красивых камней Фрисс ещё не видел…