Солнечный змей (СИ)

- Куфиша, яд, – кивнул йонгелу Нецис. – Мой друг из счастливой земли, где не видели синей соли. А я смотрю на залив и не верю своим глазам. Давно пыль приплыла сюда?

- Вторая неделя, – вздрогнув, ответил южанин и тоже вытаращил глаза, только не на соль, а на колдуна. – У тебя серебряная кожа. Ты не болен?

- Ты добр, но помощь мне не нужна, – покачал головой Некромант. – Не о чем тревожиться.

- Ты лучше знаешь, странник, – слегка нахмурился йонгел и неохотно вернулся к товарищам, то и дело оглядываясь на чужеземцев. Другие южане тоже глазели на пришельцев, но постепенно тревожная тишина сменилась ровным гулом болтовни.

- Что это, Нецис? – прошептал Речник, с опаской глядя на тёмно-синие кристаллы. – Что такое «куфиша»?

- Сапфировая пыль смешалась с солью в прудах, – вздохнул Некромант, слизывая кристаллы – не посиневшие, белые – с пальцев. – Сама по себе она не опасна, но огонь выжигает из неё яд. Вот такой крупицы хватило бы тебе, Фрисс, чтобы вернуться в долину Кванда без пропуска и без препятствий.

- Река моя Праматерь, – вздрогнул Речник, вытирая руку. – Зачем же эту отраву на стол ставят? И… Нецис, выплюнь!

- Кх-х… – Некромант схватился за горло – Фриссгейн слишком крепко встряхнул его за шиворот. – Не убивай меня, Фрисс. Та-а… Куфиша не страшна, пока холодна или едва тепла. Можешь подождать, пока айш остынет, и посолить его, можешь сыпать на язык, а еду класть, немного погодя. Но следи, чтобы куфиша не стала горячей. Соль нужна, так или иначе…

Фрисс с опаской высыпал щепотку на язык. Соль на вкус была обычной, разве что горчила чуть больше, чем всегда. Некромант, подобрав синие кристаллы, ссыпал их в маленький пузырёк и спрятал в суму.

- Значит, нормальной соли в Вачокози уже не осталось, – тихо размышлял вслух Нецис, вытирая лепёшкой со дна остатки сурвы. – Дни жаркие, пруды не пустеют ни на миг. Отсюда её увозят сотнями мешков… и если сапфировая пыль испачкала всё побережье, то нормальной соли, Фрисс, мы не найдём и на восточной границе. Это не страшно, просто не забывай – куфиша не должна касаться огня…

- Я-то не забуду, – Речник стремительно мрачнел. – Но ведь эта дрянь и до Реки доплывёт…

- Если Дельта прогреется, может и доплыть, – кивнул Некромант. – Пресная вода ей не по вкусу, но у самых дальних Островов её ничто не испугает. Надеюсь, там знают, чего нельзя делать с куфишей – и предупредят жителей.

- Прокляни меня Река, – выдохнул Фрисс, с тоской глядя на белесое небо. – Солнечный змей даже соль испоганил. Придётся есть отраву. Флоне от неё плохо не станет?

- В брюхе Двухвостки нет огня, – усмехнулся Нецис. – И еду для неё не варят. Выживет.

- Нецис, – Алсаг осторожно положил лапу ему на ногу, – а в уланзи никакая дррянь не завелась? Можно мне ещё чашу?..

…Деревья Мгази раскинули над базарной площадью широкие листья, но тщетно Речник надеялся на их тень – чем выше поднималось солнце, тем прозрачнее она становилась. Он хлопнул Флону по носу – она уже начала объедать соседний шатёр – и свалил на её спину последний ворох пальмовых листьев. Вязанки изжелта-зелёной травы и рубленой листвы громоздились на панцире, не оставляя места для седоков. Где-то под ними спрятались припасы для Фрисса, Нециса и Алсага – твёрдое, как камень, сушёное мясо, лепёшки, крупяное варево – подобие икенура – для кота и большой мех с уланзи.

- Дался тебе этот сироп, – шепнул Речник, хлопнув кота по загривку. – У меня от него язык к зубам прилип.

- Так ты, Фррисс, свою долю мне отдаёшь? – проурчал хеск и потёрся боком о бедро Речника. – Недуррно…

- Вот и соль, – Нецис вынырнул из-за шатра, положил поверх листьев большой узел и сел рядом. – Ты про воду не забыл?

- С вечера ещё лежит под крышей, – махнул рукой Фрисс. – Лишь бы Флона увезла весь этот стог! Поедем, как поселенцы с сенокоса…

- Опять Флона ест чужой дом, – вздохнул Некромант, накрывая нос Двухвостки холодной ладонью. – Поехали, Фрисс, а то не расплатимся.

Из-за шатров послышались гортанные вопли, жители привычно, без особого страха, расступились, и с площади вылетели, едва касаясь земли, две здоровенные бескрылые птицы. Пластины из грубой кожи – прочная броня – брякали на ходу, колотясь друг о друга, птицы крутили головами на бегу, глядя на людей голодными взглядами. На их спинах, сжимая в руках копья, пытались удержаться двое тёмнолицых стражников. На миг один из них встретился взглядом с Речником – и натянул поводья, намереваясь подъехать к чужестранцам. Птица сердито закричала, второй стражник на бегу огрел её древком копья, и оба воина исчезли за углом. Вдали, в той стороне, где высилась круглостенная башня, послышался грозный рёв, гигантская тень распластала крылья над городом и скрылась.

- Вот это дракон, – выдохнул Речник, зачарованно глядя в небо. Многоцветные блики сверкающей брони ещё отражались в нём, скользили по запылившимся травяным крышам и обмазанным глиной стенам. Алсаг сел, подвернув хвост, и следил, как они гаснут, забыв и о мехе с брагой, и о толчее и сутолоке вокруг.