Солнечный змей (СИ)

- Йи-и-и… ич-вакати! – корчась от боли, Фрисс ткнул мечом в сторону уачедзи. Три вопля слились в один. Речник успел ударить ещё раз, из-под чёрных пластин на руке Мфаны брызнула кровь, но меч, накалившийся докрасна, выпал из ослабевшей руки, а следом полетел второй.

- Нкечи! – взревел раненый поджигатель. – Вот твоя крыса – большая крыса!

- Икш… – прохрипел Речник сквозь боль, выворачивающую наизнанку, но договорить не успел – чёрные когти впились в его горло, раздирая жилы, и Фрисс, захлёбываясь кровью, полетел вниз и растянулся на ворохе старых костей, среди мха и ползучих лоз. Он схватился за горло и нащупал рваную рану. Кровь стекала по пальцам, капая на мох.

Мфана кричал что-то, указывая на Речника. Сквозь багровый туман перед глазами и нарастающий гул в ушах Фрисс едва различал пятна и звуки. Кто-то испуганно вскрикнул, взревело пламя, снова закричал уачедзи. Речник привстал, зажимая рану, вытянул вперёд дрожащую руку, но вместо заклинания издал лишь булькающий хрип. Резкая боль пронзила плечо, из глаз посыпались искры, – огненная плеть ударила Речника, и он, покачнувшись, осел обратно на мох. Кровь потекла сильнее.

«Река-Праматерь! Вот так… и всё?» – растерянно думал он, чувствуя, как руки слабеют. Он лежал на старых костях и слышал издалека рокот прибоя, шелест тростников и пронзительные крики чаек. Вот только солнце… жаркий денёк, не поджариться бы…

Звенящая тишина опустилась на него, и больше он ничего не слышал – зато в глазах внезапно прояснилось. Он лежал на боку, и ледяная тонкопалая ладонь обжигала холодом его плечо. Речник мигнул.

- Ты – воин, – белесые огоньки дрожали на дне глазниц, чёрно-жёлтый череп наклонился к живому лицу, стремительно покрываясь плотью. Ледяные когти накрыли рану, и Фриссу показалось, что ему снова разрывают горло. Он стиснул зубы и зажмурился.

Ледяная хватка разжалась. Что-то прошелестело мимо, тихо позвякивая.

- А-ай, мзога! – взвыли наверху.

- Коатек! – заверещал кто-то, и хруст костей смешался с топотом десятков ног. А потом взревело пламя и завыл ветер.

«Встать…» – Фрисс попытался опереться на руку, но тело не слушалось – оно размякло и отяжелело, как промокшая одежда. Он снова уткнулся носом в мох и закрыл глаза.

Сознание возвращалось медленно. Речник приоткрыл глаза, снова зажмурился и резко поднялся. Холодные когти заскрежетали по оплечью, мёртвая рука подхватила Фрисса, и он растерянно замигал, глядя в белесые глаза, просвечивающие сквозь подвижный теневой кокон. Чёрный и зеленоватый туман расплетались на пряди и снова перемешивались, и из-под них едва можно было различить очертания неживого тела – чешуи на истлевшей броне, кости, торчащие из-под разломанных пластин доспехов, выцветшие и истрёпанные перья в седых волосах, тёмно-серую кожу, плотно обтянувшую руки и скуластое лицо, белые полосы наискосок по щекам.

- Кто… – прохрипел Речник, ощупывая горло. Раны не было – пальцы наткнулись лишь на грубый шрам. Фрисс покрутил шеей – казалось, рана затянулась месяц назад, а не только что…

- Не знаешь меня? – умертвие удивлённо покачало головой. – Я помню, как умирал. Значит, это было давно. Я тоже не помню твоего лица, воин. Я запомнил бы такого храбреца. Дикари боялись бы твоего имени… Я Тецалан – Тецалан Нор’хешима. Слышал ты обо мне?

- Нет, – смутился Речник. – Это ты спас меня? Уачедзи… поджигатели, огненные маги… они тебя не…

- Дикари, – покачало головой умертвие. – Свирепые, но глупые. Жалкие бунтовщики, по случайности овладевшие магией. Посмотри на них, воин. Больше они не взбунтуются.

Фрисс неосторожно втянул воздух и едва не задохнулся от густого трупного смрада. Два мертвяка стояли за спиной умертвия, согнувшись в поклоне. Их тела, покрытые тонкими порезами, распухли и уже отчасти разложились, обломки бесполезной брони болтались на них, уже ни от чего не защищая.

- Дела… – пробормотал Речник, сдерживаясь, чтобы не шарахнуться от мертвяков. – Ты, должно быть, великий Некромант. А… как ты проник сюда? Я не видел тебя, они тоже…

- Я был тут, воин, – покачал головой Тецалан, разглядывая покинутую всеми площадку, пологие стены и потрескавшиеся шпили. – Наверное, кровь пролилась на мои кости. Я помню, как умирал тут… Илкор ан Ши-Илан! Как тебя зовут, воин?

- Водяной Стрелок, – Фрисс, забывшись, протянул мертвецу руку, но тот лишь провёл ладонью по воздуху – и у Речника онемели пальцы. – Это моя кровь была, должно быть. Тебя убили, когда норси восстали? Ты воином был?

- Та-а, илкор ан Ши-Илан, – пробормотало умертвие, и в его голосе слышалась растерянность. – Я всегда воин. Всё забылось, всё ушло… Мы не устояли тогда, Водяной Стрелок? Что ты знаешь о битве? Меня схватили, но Умма Накама уже шли к городу. Они не могли не прийти… Они тоже пали? Я ничего не слышу вокруг. Что сейчас в городе? Кто тут правитель?

- Никто, – пробормотал Фрисс – выдержать взгляд мертвеца было нелегко. – Тут больше нет жителей… и правителей нет. Я не местный, и я не знаю, что тебе ответить.