Солнце, которого не было

– У меня, кажется, сейчас появились проблемы, – растерянно произнесла Кира. Этот Дюк точно был не её. Холодный, усталый. Она догадывалась, что после всего произошедшего он уже не тот весёлый непоседа. Но человека, стоявшего перед ней, Кира словно вообще никогда не знала. – И… я загадала, что, если ты сможешь мне помочь, то появишься сегодня тут.

– Мне казалось, для тебя я только создавал проблемы. А ты так оптимистично всегда пыталась их решить. – Теперь Дюк по-доброму улыбнулся. Она не видела его лица, он опять отвернулся, но слышала по голосу. Хоть ей казалось, что всё закончено, но хотелось ещё на миг увидеть «своего» Дюка.

Он прошёл до маленького холодильника в углу кухонной стойки, и в этой тишине долгих пауз после каждой фразы, где молчание было громче любого крика, хруст посуды под ногами больно резанул по ушам. В пустой морозильной камере, как и говорила Ришель, лежал его старый телефон. Дюк осмотрел аппарат и не спеша спрятал в карман.

– Неправда. Мы решали их вместе, какими бы трудными они ни были, поэтому, пожалуйста, не отказывай мне сейчас.

Хоть голос Киры и казался уверенным, сама она готова была вот-вот разрыдаться, окончательно разочаровавшись в существовании любви между ними.

– Я не могу тебе отказать, – Дюк произнёс это вслух, и в груди Киры всё сжалось. – Но мне будет проще понять, что от меня требуется, если ты расскажешь, в чём дело.

– Николь попросила меня стать новой Леди секторов.

От удивления Дюк широко раскрыл глаза и замер.

– И проблема не в том, что я могу не справиться со своими обязанностями, а в том, как закончила свою службу предыдущая Леди.

– Арес сказал, что это были любовные интриги, – произнёс Дюк в попытке успокоить, скорее, себя, а не Киру.

– Уверяю тебя, это не так. Твоя тётя…

– Я понял, – он резко обернулся и прижал указательный палец к губам. Паранойя Айзека словно перешла и на него. И Дюк был этому не рад. Он осмотрелся по сторонам, заглянул под барную стойку. Выдохнул, решив, что сам вряд ли найдёт подслушивающий жучок. И подумал, что, если подобное устройство и решили оставить тут, ему всё равно. Сейчас Дюк очень хотел поддержать Киру. Чтобы она верила: он больше не подведёт её.

– Я сделаю всё, что смогу, чтобы с тобой ничего не случилось.

Кира усмехнулась лёгкости его ответа. И, хоть звучало это до ужаса неубедительно, ей и правда стало спокойней.

– Она, знаешь, пугает меня.

– Знаю, с недавних пор она пугает и меня. И я правда помогу тебе. Ты станешь поводом, чтобы я мог противостоять ей.

– Противостоять в чём?

– Как минимум, в налоге для мутантов. Уверен, ты решишь что-то с этим. Как максимум, в вопросе твоей безопасности.

– Да, с налогом вышло отвратительно, – поморщилась Кира. – Это была её идея. Она хочет выселить мутантов строить мир за стенами. И повышение налогов в этом секторе тоже отвратительно. Я хотела предложить сделать расселение между другими куполами. Составила свою схему, но всё свернули очень быстро. Сейчас ещё хуже… Они готовят новый проект. В школах будут выделять отдельный класс для мутантов и с детства учить их тому, что им тут не место. Их будут убеждать, что их главная задача в жизни – строить мир за куполом. Но Дюк… Там очень опасно! Нельзя выживать их из секторов, у них должен быть выбор! И это – дети. Взрослых тоже скоро будут запугивать и выгонять… насильно.

Дюк наконец-то сдался. Его пугал обеспокоенный голос Киры, поэтому он подошёл и крепко обнял её.

– Я так старалась, правда! Старалась всем помочь! Я не могу больше! Это всё так несправедливо! Я – словно рыба, которая бьётся об лёд! И единственный возможный итог этого всего – расшибиться!

– Я знаю, Космос, я знаю.

– Не называй меня так больше, – обиженно прошептала она, опустив голову ему на грудь. – Я так зла на тебя.

– Ты всё помнишь, да?

– Помню.

– А как же курс амне… чего-то там?

– Амнеозин. Когда мне предложили его, я очень долго отказывалась, но отец настоял. Потом врачи… Но все их усилия были напрасны. Нельзя лишить памяти того, кто этого не хочет. Я оставляла себе записки, наше фото. Каждый раз, когда случайно находила что-то о нас, цеплялась за это, как за якорь в сознании. И всё-всё вспоминала. Воспоминания приходили и во сне. Снова и снова. Какой-то нескончаемый круговорот ада. Потом поняла – если я буду делать вид, что ничего не помню, от меня наконец-то отстанут.

– Мне жаль, правда.

– Мне тоже. И мне правда нужна твоя помощь.

– Я сделаю всё, что будет нужно, и даже больше. – Дюк провёл рукой по её волосам и прижал к себе крепче.

– Спасибо.

Им не хотелось уходить. Эта квартира была местом, в котором они наивно верили, что вместе смогут всё, в том числе – стать обычной семьёй со своими стремлениями. Хотя сейчас они понимали – эти мечты не сбудутся. Но если сейчас они не сдадутся, то кто-то другой, такой же наивный, как и они когда-то, сможет сделать это за них: вырастить ребёнка в безопасном обществе. Только бы сейчас не сдаться, только бы получилось. Конечно, не всё, но многое, казалось, зависело от них.

* * *