Солнце заходит...

Бонток лежит в узком каньоне, окруженном со всех сторон горами. Здесь не увидишь ни утренней, ни вечерней зари. В каньоне стремительно несется река Чико, на левом берегу которой расположен вполне современный город, состоящий из одной главной улицы и нескольких переулков, спускающихся к реке. В городе великолепная ратуша, католическая и англиканская церкви, каждая со своей школой, государственная школа, больница и несколько гостиниц. Лучшая из них принадлежит сирийцу из Дамаска и пользуется большой популярностью. Город неплохой, но не очень интересный. Сразу же за главной улицей, вверх по склону, начинается другая часть города, Бонток-Илли, заинтересовавшая меня гораздо больше: ее населяют коренные жители, как и пригород, находящийся на другом берегу реки, куда можно попасть по отличному современному мосту.

Несмотря на то что от Бонтока-Илли до двадцатого столетия рукой подать, там все осталось так, как было тысячу лет назад. Это живая иллюстрация, по выражению английского историка Тойнби, статичной цивилизации, которую, впрочем, постепенно разрушают бельгийские католические «братья и сестры», с одной стороны, и американо-англиканские — с другой.

Постройки Бонтока-Илли беспорядочно разбросаны и занимают много места. Улицы как тропинки, такие узкие, что по ним можно двигаться только гуськом. Дома — клетушки с дверями и высокими соломенными крышами. Окон нет. Свет и воздух проникают в них через отверстие между стенами и крышей, опирающейся на деревянные столбы. Иногда часть клетушки отгорожена для маленькой кладовой, где хранится семейная драгоценность — старинная китайская ваза для рисового вина. Мебели нет. Часть пола, выстланная досками, заменяет кровать. Несколько кастрюль, сковородок и кружек, приобретенных в лавке, составляют все хозяйство.

Правда, кое-кто строит новые, современные дома, похожие на ящики с железной крышей — некрасивые и непрактичные. Представьте, как душно в таком доме в жаркое время года и как холодно в прохладное. Зато сразу видно, что люди в этих домах живут «богато». Чтобы заработать денег на постройку сих отвратительных, уродующих ландшафт ящиков, молодые люди вынуждены надрываться на медных и золотых рудниках, работая в ужасных условиях.

Главный источник доходов бонтокской семьи — рисовые поля, которые чаще всего расположены далеко от села. Поэтому — что очень разумно — сельское хозяйство ведется здесь коллективно, под руководством более опытных и зажиточных крестьян. Бонток-Илли, по сути дела, десяток слившихся вместе деревень, каждая из которых сохранила свою «ратушу», или, как здесь ее называют, ато. Она представляет собой длинную землянку; в ней живут пожилые вдовцы и останавливаются приезжие старики. Перед ато есть площадка, вымощенная плоскими камнями, часто огороженная невысокой каменной стеной. Тут собираются мужчины и, сидя на корточках, часами обсуждают проблемы своей деревни.

Работу распределяют старейшины. Трудоспособные мужчины покидают деревню только для выполнения самых тяжелых полевых работ, обычно же они заняты строительством домов, ремонтом крыш и другими подобными делами. На полях трудятся, работая по старинке, главным образом женщины и девушки. Совет старейшин распределяет и устанавливает очередность полевых работ. Владелец участка обязан кормить работников и вовремя отпустить их на участок соседа, когда у того подойдет очередь обрабатывать поле, сеять или убирать урожай. Кроме риса выращивают бататы. Ими питаются, когда кончаются запасы риса. Странно, но камоте — сладкий картофель— не пользуется успехом. На мой взгляд, вареные камоте с солью и маслом или маргарином очень вкусны.

В Бонтоке-Илле разводят черных свиней и кур. Свиньи содержатся возле дома, в выложенных камнем ямах, кормят их преимущественно листьями батата и отбросами. Перед тем как заколоть животное, совершают жертвоприношение богам и духам. Это довольно сложный обряд, сопровождающийся особыми религиозными танцами, подобными ритуальным пляскам других стран; в них отсутствует романтика. Танцы начинаются с наступлением темноты, когда все соберутся у большого костра. Вокруг костра кладут пять или шесть в тон настроенных гонгов. (Иногда можно увидеть старинные гонги с колотушкой из нижней челюсти человека, но их становится все меньше и меньше, так как племена бонтока перестали охотиться за черепами). Внезапно несколько мужчин вскакивают, хватают гонги и, стоя в ряд, начинают плясать вокруг огня, отбивая ритм во все нарастающем темпе. Затем, подняв руки, выходит одна женщина, к ней присоединяются другие, и вскоре все качаются в такт ритму, воздев руки к небу. Это совершенно захватывающее зрелище!