Солонго. Тайна пропавшей экспедиции

Последние метры беглецы пробежали под радостные крики. Обнимались на берегу, понимая, что на переправе рисковали жизнью. Даже Сергей Николаевич забыл всю ругань, которую недавно обрушил на монгола:

— Как мы их, а? Где теперь Нагибины?! Отличный план, согласись?

— Да, — кивнула Марина Викторовна и присела на бревно. Радость была краткой. Усталость и холод давали о себе знать.

— Нужно ещё немного пройти вперёд. Спрячемся от дождя и отдохнём.

Сергей Николаевич огляделся. Заметил, что этот берег отчего-то весь завален буреломом. Поблизости не было ни одного живого деревца — только отшлифованные серые плавуны. Ни Джамбула, ни Сол поблизости тоже не было.

— Куда они опять запропастились?!

На Тюрина было жалко смотреть. Профессор повалился на влажную землю. Тяжело дышал. Если бы не дрожь, кажется, он бы мгновенно уснул. И только с беспокойством ощупывал жилетку, опасаясь, что кармашки открылись и река вымыла из них остатки его запасов.

— Что-нибудь нашёл? — крикнул Сергей Николаевич, заметив Джамбула. Он пришёл один, без Солонго.

— Там тоже вода, — нахмурившись, сказал монгол.

— Тут везде вода, — хохотнул Сергей Николаевич.

— Там река.

— В каком смысле?

— Мы не перешли на другой берег.

— Не понимаю… Говори яснее!

— Мы на острове.

— Что значит… на острове… — Марина Викторовна с ужасом посмотрела на Джамбула.

— Это не берег. Это речной островок.

— Так, значит… — протянул Сергей Николаевич.

— Мы в ловушке, — закончила за него жена.

Глава пятая

— Мы в ловушке, — охнув, повторила Марина Викторовна.

— Кажется, так, — ответил Джамбул.

Беглецы оказались на хабарке — вытянутом вдоль берегов островке, выставленном солнцу в межень, но в паводки неизменно погружавшемся в воду. Это объясняло отсутствие высоких деревьев и большое количество плавуна — стволы, упавшие в реку выше по течению, застревали здесь, на хабарке.

Летом можно было не опасаться, что остров весь спрячется под водой. Взлобье[28], на котором оказались беглецы, должно было покрыться множеством мелких проток, но остаться на поверхности. Тут можно было без забот развести костёр, построить небольшой шалаш, чтобы укрыться от ливней, ждать, пока сойдёт непогода, а с ней угомонится река, но сейчас это означало одно — сидеть на виду у преследователей.

— Куда же ты смотрел! — в отчаянии крикнул Сергей Николаевич. — Куда?! Неужели не видел, куда нас ведёшь?!

— Не видел.

— Ах, ты… Соображать-то надо.

— Что же нам делать? — едва не плача, спросила Марина Викторовна.

Вернулась Солонго.

— Остров длинный. Дальним концом почти достаёт до другого берега, — отчиталась девушка.

Приглядевшись, Артём увидел, что она вся дрожит. Со злостью посмотрел на Джамбула, заставлявшего дочь бегать по бурелому после всего, что ей пришлось пережить.

— Выйти на берег можно? — спросил монгол.

— Можно. Там почти такой же брод. — Солонго кивнула. Помолчав, добавила: — Но река прибывает.

Джамбул, уперев руки в бока, стоял в полный рост. Хмуро поглядывал на лежавших рядом беглецов.

«Неужели он нас бросит? — подумал Артём. — А что… Это было бы логично. Вместе мы все погибнем. Мы для него обуза».

— Уходите, — шепнул юноша, когда Солонго оказалась рядом.

— Куда? — удивилась монголка.

— Спасайте себя. Мы для вас обуза.

Солонго не ожидала такого предложения. Улыбнулась, но тут же насупилась:

— Ты пойдёшь с нами? Ты бы мог.

— Я не оставлю родителей.

— Вот и мы вас не оставим.

Артём заметил, до чего внимательно, однако теперь без злобы смотрит на них Джамбул. В его взгляде было что-то странное, но юноша никак не мог понять, что именно.

— Что же нам делать? — повторила свой вопрос Марина Викторовна.

— Куда вы пойдёте дальше? — Джамбул по-прежнему смотрел на Артёма.

— Что значит дальше? — не понял Сергей Николаевич.

— После того как мы оторвёмся от Нагибиных.

— Ты бы придумал, как нам сбежать из ловушки, а потом уже…

— Куда вы пойдёте дальше? — Монгол говорил тихо, но твёрдо, почти жёстко.

Юноша не переставал удивляться переменам в его поведении и голосе. Джамбул сейчас не был похож на того тихого проводника, каким он предстал в дедушкином доме.

— Пойдём по следу Корчагина, — помедлив, ответил Сергей Николаевич.

— О нет… Какой кошмар… — отозвалась Марина Викторовна. — Тебе всё мало?

— И ты, Джамбул, нам в этом поможешь. В память о старике Корчагине.

— Твоя настойчивость поражает, — ухмыльнулся монгол, не отводя взгляда от Артёма. Юноше было неловко, и он готов был обнять Солонго в благодарность за то, что она встала перед ним — отгородила его от тёмного взгляда Джамбула.

— Они сделали свой выбор, — громко произнесла Солонго.

Отец ответил ей на странном, грубовато-певучем языке. Впрочем, он звучал вполне как монгольский, и сейчас можно было усомниться в познаниях профессора Тюрина.