Солонго. Тайна пропавшей экспедиции

Приятно было чувствовать силу, выносливость собственного тела. «Весь мир принадлежит мне: от снежной вершины Эвереста до тёмных глубин Марианской впадины», — с улыбкой думал он. Счастливый, прикрывал глаза и видел земной шар, весь раскрашенный яркими цветами. На нём не было ни серых, ни чёрных пятен. Даже Сирия с Палестиной посветлели жёлтыми оттенками. «Ведь там тоже есть горы».

«Настоящее счастье — это когда твой мир тебе принадлежит», — подумал юноша и смутился, не зная, слышал ли эту фразу от дедушки или сформулировал её сам.

Наконец поднялись на седловину. Не меньше часа ждали отставших. Потом ещё полчаса отдыхали с ними.

— Нужно идти, — промолвил Джамбул.

Остальные покорно кивнули. Даже у взмыленного, раскрасневшегося Тюрина не был сил спорить и просить о дополнительных минутах привала.

Спуск был долгим. Артём с опаской наступал на осыпа́вшиеся глыбы. Они шатались, ломались. Иногда приходилось передвигаться ползком. По мелкой гальке шагать было приятнее. Юноша скользил через неё, как через песок: не поднимая ног, продвигал их вперёд, спускался быстро и шумно.

Ветер холодил шею. Артём набросил капюшон. Ветер задувал в него, гудел так, будто рядом работала лесопилка или заводили трактор.

Юноша обнаружил, что у него отекли кисти рук. Распухли пальцы.

— Это от высоты, — сказала мама, теперь не отстававшая от сына.

Спуск закончился задолго до заката. Экспедиция оказалась на покатой границе очередной долины — просторной, лишь с двух сторон окружённой высокими горами, а в остальном стеснённой лишь лысыми макушками гольцов.

— Смотри! — Марина Викторовна схватила мужа за руку.

— Что там?

— Да смотри, — она указывала куда-то вперёд, в сторону одной из гор. — Ну конечно, ты же не видел! — Она поспешно достала из кармана целлофановый свёрток, в котором были спрятаны рисунки.

Артём уже понял, что привлекло мамино внимание. Гора с двумя волнистыми вершинами, глубокой, будто клином выбитой седловиной и заросшее лесом плато. Перед горой, словно ступеньки, выточенные для атлантов, спускались уступы скал. Это была пятая примета Дёмина.

— Так, значит… — не веря рисунку, проговорил Сергей Николаевич.

— Ну конечно! — Марина Викторовна, забыв об усталости, подпрыгнула и захлопала в ладоши. — Мы обошли сразу две приметы и вышли напрямик к пятой.

— Но как такое возможно…

— Ты здесь уже был? — Артём спросил у Джамбула.

— Нет. Так далеко я не заходил.

Юноша был уверен, что монгол ответит именно это.

— Странно… — прошептал Тюрин. — Какое совпадение.

— Да что вы все нахмурились-то! — обиделась Марина Викторовна.

— Значит, до тайны Корчагина осталась какая-то одна вшивая примета? — оживился Сергей Николаевич.

— Ну конечно! Мы уже близко!

— Ничего удивительного, — заключил профессор. — Перевал, по которому мы шли, был единственным в той долине. Дёмин, как и мы, выбирал оптимальный путь.

— Значит, и Нагибины пойдут по нему.

— Это да, — вздохнула Марина Викторовна.

Радость от неожиданной близости последней, шестой приметы, а затем и страх перед преследователями отвлекли всех от изначальных сомнений. И только Артём с подозрением косился на Джамбула. Видел, что монгол ничуть не удивлён тем, что они так быстро выбрались именно сюда, на площадку, откуда открывался зарисованный Дёминым вид.

Глава шестая

— Значит, осталась одна примета?

— Одна.

— Дай-ка посмотрю, что тут у нас.

Сергей Николаевич взял в руки последний рисунок.

— Так… Какое-то озеро.

— Необычное озеро, — добавила Марина Викторовна.

Озеро и в самом деле было необычное. В форме почти ровного овала, оно лежало, будто проткнутое посередине острой конической скалой. На вершине скалы, не меньше чем на десять метров поднимавшейся над поверхностью воды, была небольшая площадка. На площадке стояли два округлых валуна, из расщелины между ними вытягивалась берёза. Её ствол рос не прямо, а с небольшим отклонением, и пышная кудрявая крона нависала над озером — будто волосы девушки, искупавшейся в горной прохладе.

— Всё это хорошо, — выковыривая из зубов остатки мяса, промолвил Сергей Николаевич. — Но как мы это озеро найдём?

— Ну-ка, — профессор перетянул рисунок себе. — Да уж… Каких-то особых знаков нет. Это не трёхглавая гора…

— Тут вообще нет высоких гор, — промолвил Артём, взглянув на рисунок из-за спины Тюрина.

— Это так, — кивнул профессор.

— Отсюда мы делаем вывод… — протянул Сергей Николаевич.

— О том, что идти нужно на северо-запад, — закончил за него Артём. — На востоке и юге тут везде горы. А на северо-западе…

— Одни гольцы, — кивнул профессор. — Логично. Озеро в окружении сопок… Интересно…

— Что?

— Интересно, что мы там найдём.

— Ясно что! — воскликнул Сергей Николаевич и выхватил у Тюрина рисунок. — Золото, вот что! И поэтому — в путь!

Джамбул на общем собрании молчал и лишь изредка кивал, соглашаясь с услышанным. Идею свернуть на северо-запад принял спокойно.

— А ты что скажешь? — не удержавшись, спросила Марина Викторовна у монгола.

— Там будет видно.

Что именно Джамбул хотел этим сказать, никто не понял, но переспрашивать и уточнять Марина Викторовна не решилась.