Сомбра: Театр Машин (СИ)

В глазах помутнело. Новая волна боли подкатила с опозданием и поднялась к горлу тошнотой. Зай покачнулся. Муза ласково поймала его в объятия как мать, баюкающая неугомонного сына.

— Мы покажем тебе настоящий мир, она заберет тебя. Лето поможет.

Слова озарили молнией. Зай осознал, что потерял руку и связь с Аркусом, значит, стал бесполезен. Что сейчас его обнимает сомбра и что Восьмой все еще сражается. Что хаос кругом не кончается, а тело ослабло и меча нет. Идеальная ловушка.

— Нет… Не хочу. Так не должно быть.

С дирижабля упали толстые тросы. Муза ухватилась за один, и их потащило вверх. Лето забрал Лили. Зай ошалело мотнул головой, пытаясь прийти в себя — обрубок зарос черной коркой, обуглив мясо. Боль отступила, на плечи навалилась усталость.

— «Моей души больше нет», — сказала она. Но теперь есть наша.

На втором этаже запыхавшийся Восьмой сражался с сомброй, прыгающей за ним по столам. Он крутил алебардой, вынуждая тварь отступить, но с каждым разом она подбиралась ближе. Стоя на краю обвала, Восьмой увидел Музу. Он замешкал, и сомбра воспользовалась шансом, ринувшись на него со спины.

— Пригнись!

При крике легкие обожгло жаром. Зай вытянул правую руку в попытке спасти напарника. Пальцы просеяли воздух, не дотянувшись до спиральных отростков. Отростки заключили Восьмого в тюрьму пастью мухоловки. По их краям прорезались иглы, сомкнувшись механическим гребнем. Единственное, что мешало им захлопнуться, так это алебарда. Она удерживала стенки металлических челюстей поперек. Восьмой, задыхаясь, провернул лезвие, чтобы разрезать пополам темницу, но колючий язык перехватил движение, сплюнув наконечник наружу.

Хлоп! Ловушка с треском закрылась, проглотив напарника. Алые глаза зажглись на заходивших ходуном стенках. Зай беспомощно рванулся вперед, когти Музы опасно впились у позвонков.

— Я должен его спасти.

Слова дались тяжело, будто он и сам задыхался. Из горловины цветка ему вторил булькающий желудок, в котором плескался Восьмой. Еще одна смерть. Новое лицо для ночных кошмаров. Зай не мог с этим смириться, не мог позволить умереть еще одному. Собравшись, он качнул ногами. Трос натянулся как струна, ступни коснулись перил.

— Держи!

Кинжал, брошенный Айшей, полоснул по коже. Зай еле словил его, порезавшись, но это было не важно. Он сразу вогнал лезвие под локоть Музы. Сомбра зашипела и распахнула руки. Зай упал перед сгустком медных пластин. В нем, бурля, то и дело всплывали гайки и шестеренки под скрипучее чавканье.

— Отпусти… Пусти его!

Между столами, виляя круглым задом, прополз Диего. Он икал, не переставая. Зай отметил его мельком, когда воткнул кинжал между зубов сомбры. Тварь дернулась, открыв рот. Внутри напарник, измазанный в жиже, что есть мочи колотил по желудку.

— Я тебя вытащу!

Зай нажал на кинжал второй рукой — она ухнула мимо, не имея кисти, чтобы зацепиться. Острая боль вновь пробежала судорогой. Каждый взмах прибавлял проблем. Восьмой вдавил ногами в щеку сомбры и развернул алебарду. Лезвие уперлось в механические жвала, прыснула черная кровь. Сомбра заверещала, яростно затрясла головой и, наконец, затихла, срыгнув Восьмого наружу. Алебарда прошла сквозь ее череп, уничтожив мозг.

Заляпанные маслом и кровью, черной жижей охотники повалились на пол. Пот залил веки. Зай вытер его рукавом и встал, проигнорировав тьму в глазах. Он схватил за шкварник Восьмого и с усилием поставил на ноги.

— Это…

Восьмой ошалело обвел взглядом поле боя, задержавшись на руке Зая. Встрепенувшись, он потянулся к запястью, но Зай отвел обрубок за спину.

— Я говорил, что спасу тебя. — Зай сжал правой ладонью плечо напарника. Фаланги онемели. — Ты не бесполезный. Те, кто были до тебя… Они все важны. И ты важен. Ты мой друг, поэтому ты должен выжить.

— Друг…

В черных глазах отразилось измученное серое лицо. Во взоре Райви он видел себя таким же. Но теперь Райви не существовало. Была лишь Муза, которая спрыгнула на балкон. Золотые трубки на ее голове зло чертыхались, будто шипящие змеи.

— Мальчишка или девчонка?

Тот самый вопрос. Зай знал, что за ним последует.

— Мальчишка!

Он понимал, что должен сделать, и потому без тени сомнения пихнул Восьмого вбок. Благодаря этому напарник избежал атаки, а крыло вонзилось в плечо Зая. Край рта дернулся в рваной улыбке. Умереть от руки Райви было, в сущности, не так-то и плохо. Пальцы легли на остов крыла, обхватили его почти любовно. У покосившегося стола мелькнул стройный силуэт в сером платье. Зай посмотрел в лицо Музы без трепета и страха.

— Я всегда любил тебя.

Муза в ужасе выдернула крыло из плоти. Алые капли протянулись в воздухе туманным следом дорогого парфюма.

От ора Восьмого заложило уши. Зай лениво дернул подбородком в его сторону. Напарник скрючился на полу, лопатки причудливо выперли. Из его спины вырвались две механические руки, разорвав ткань. Они не были похожи на щупальца сомбр, скорее напоминали хорошо смазанные суставы кукол.

— СДОХНИ! СДОХНИ! СДОХНИ!