Читаем Сонет 5 Уильяма Шекспира — отвергнутый образ мифа. Shakespeare's Sonnet 5, is a rejected image from the myth полностью

________________


Original text by William Shakespeare Sonnet 22, 3—7


This text is distributed for nonprofit and educational use only.


«But when in thee time's furrows I behold,

Then look I death my days should expiate.

For all that beauty that doth cover thee

Is but the seemly raiment of my heart,

Which in thy breast doth live, as thine in me» (22, 3-7).


William Shakespeare Sonnet 22, 3—7.


Но, когда Я на твои борозды времени — лицезрею,

Потом смотри, Я смертью должен буду искупить свои дни.

Для той всей красоты, что покрова создала тебе

Впрочем, достойным одеяньем для сердца моего,

Которое в твоей груди живёт, как твоё во мне» (22, 3-7).


Уильям Шекспир сонет 22, 3—7.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.03.2022).



«Шекспировский» оборот речи «thou art» в контексте сонетов и пьес.


Хочу более подробно затронуть тему применения Уильямом Шекспиром в сонетах, таких характерных форм и оборотов речи при обращении к юноше, адресату сонетов, как: «thou art», «твоё мастерство». Этот приём риторической модели при обращении к кому-либо из почитаемых персон был широко распространён в «елизаветинскую» эпоху, и выражал знак уважения.

В данном случае, а именно текстах сонетов поэт обращался к юноше, как: «достойнейшему образцу, мастерства матери Природы». Однако, в более широком понимании, оборот речи «thou art» при применении мог нести в авторском подстрочнике двух смысловое обозначение, в зависимости от основного контекста строк. Стоит отметить, что этот оборот речи, также можно встретить в исторической драматургии Шекспира, к примеру, пьесе «Генрих IV», часть 2, акт 4, сцена 5:


— Confer!

________________

________________


Original text by William Shakespeare «Henry IV», Part II, Act IV, Scene V, line 2006—3009


ACT IV. SCENE V. Another chamber.

KING HENRY IV lying on a bed: CLARENCE, GLOUCESTER, WARWICK, and others in attendance


«And bid the merry bells ring to thine ear

That thou art crowned, not that I am dead.

Let all the tears that should bedew my hearse

Be drops of balm to sanctify thy head» (3006-3009).


William Shakespeare «Henry IV», Part II, Act IV, Scene V, line 2006—3009.


«И позвольте весёлым колокольчикам зазвенеть в ваших ушах

Что ты искусно короновался, не то, что я мёртв.

Пусть все слезы, которым должно будет оросить мой катафалк

Станут каплями бальзама, чтоб освятить твою голову» (3006-3009).


Уильям Шекспир «Генрих IV», часть 2, акт 4, сцена 5, 2006—3009.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 19.03.2023).


В некоторых случаях, подстрочник оборота речи «thou art», «твоё мастерство», как правило раскрывал глубинные особенности мифологических образов или героев, а именно, структуру иерархического ранжирования действующих лиц, так, например, при применении литературного приёма «аллюзия», который можно встретить в строках 9-10 сонета 3:


— Confer!


«Thou art thy mother's glass, and she in thee

Calls back the lovely April of her prime» (3, 9-10).


«Ты — мастерство зеркал твоей матери, и она у тебя (от того)

Призывающая обратно замечательный Апрель её расцвета» (3, 9-10).


Строки 9-10 сонета 3 дают читателю прямую ссылку к персонифицированной матери-природе из древнегреческого мифа, в тексте которого есть мистические зеркала Хроноса, в которых можно было увидеть: прошлое, настоящее и будущее. Примечательно, но в этих строках раскрылась причина описания поэтом образа «весны» в строках 8-9 сонета 1, где также речь шла весне, как об персонифицированном «сезоне года». То есть одной из «hover Horae», «парящих Хорай», описанных в первой строке сонета 5 с прямой ссылкой на сюжет древнегреческого мифа, где в хороводе мистического танца юные сёстры Хораи, венчают Пандору:


«Thou that art now the world's fresh ornament,

And only herald to the gaudy spring» (1, 8-9).


«Ты, будто мастерство ныне, узор свежий мира (появляясь),

И лишь, герольд огласивший приход аляпистой весны» (1, 8-9).


Для наглядного примера, стоит перейти к тему семантических особенностей диапазона применения образа «thou art», «твоё мастерство», и поэтому для сравнения лучше обратиться к текстам сонетов 31 и 3.

К примеру, при обращении поэта к юноше при дословном прочтении в написании строки 9 сонета 31 следует понимать, так: «Thou art (nature), the grave, where buried love doth live», «Ты мастерство (природы), гробницы, где погребённая любовь жила», тогда как в строке 9 сонета 3 дословное написание будет выглядеть, так: «Thou art (nature) thy mother's glass, and she in thee», «Ты — мастерство зеркал твоей матери (природы) и она в тебе».


Сама идея, что любой человек, являясь разумным существом и обладает разумом, будучи мужского рода, или женского, но в конечном счёте является венцом Природы, была не нова во времена, когда жил и творил Шекспир. Поэтому поэтический образ «thou art», «твоё мастерство» следует принять, как литературный приём «аллюзия» со ссылкой на философские идеи стоиков. Хочу подчеркнуть, что поэтический образ «thou art», «твоё мастерство» мог направлен при обращении, например, к юной невесте, дочери поэта, как в строках сонета 18.


— Confer!

________________

________________


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука