Сонеты

Прекрасный взор мне говорил, казалось:«Меня ты больше не увидишь тут,Как вдалеке твои шаги замрут, —Смотри, чтоб сердце после не терзалось».Предчувствие, зачем ты отказалосьПоверить, что мучения грядут?Значение прощальных тех минутНе сразу, не тогда, потом сказалось.Ее глаза безмолвные реклиМоим: «Друзья, которых столько летМы были вожделенное зерцало,Нас небо ждет — совсем не рано, нет! —Мы вечную свободу обрели,А вам, несчастным, жить еще немало».

CCCXXXIII

Идите к камню, жалобные строки,Сокрывшему Любовь в ее расцвете,Скажите ей (и с неба вам ответит,Пусть в прахе тлеть велел ей рок жестокий),Что листья лавра в горестном потокеИщу и собираю; листья эти —Последние следы ее на свете —Ведут меня и близят встречи сроки,Что я о ней живой, о ней в могиле —Нет, о бессмертной — повествую в муке,Чтоб сохранить прелестный образ миру.Скажите ей — пусть мне протянет рукиИ призовет к своей небесной былиВ мой смертный час, как только брошу лиру.

CCCXXXIV

Коль верности награда сужденаИ горе не осталось без ответа,Я жду награды: вера ярче светаИ в мир, и в Донну мной соблюдена.Мои желанья ведает она.Они все те же, только не примета —Лицо иль слово — ей сказали это,Но вся душа пред ней обнажена.Следя с небес за мной, осиротелым,Она себя являет нежным другом,Вздыхая обо мне со мною вместе.И верю, что, расставшись с бренным телом,Я снова встречусь с ней и с нашим кругомВоистину друзей Христа и чести.

CCCXXXV

Средь тысяч женщин лишь одна была,Мне сердце поразившая незримо.Лишь с облаком благого серафимаОна сравниться красотой могла.Ее влекли небесные дела,Вся суета земли скользила мимо.Огнем и хладом тягостно палима,Моя душа простерла к ней крыла.Но тщетно — плоть меня обременяла;Навеки Донну небеса призвали,И ныне холод мне сжимает грудь:Глаза — ее живой души зерцала, —О, для чего Владычица ПечалиСквозь вас нашла свой беспощадный путь?

CCCXXXVI

Я мыслию лелею непрестаннойЕе, чью тень отнять бессильна Лета,И вижу вновь ее в красе расцвета,Родной звезды восходом осиянной.Как в первый день, душою обаяннойЛовлю в чертах застенчивость привета.«Она жива, — кричу, — как в оны лета!»И дара слов молю из уст желанной.Порой молчит, порою… Сердцу дорогТакой восторг!.. А после, как от хмеляОчнувшийся, скажу: «Знай, обманулаТебя мечта! В тысяча триста сорокОсьмом году, в час первый, в день апреляШестый — меж нас блаженная уснула».

CCCXXXVII