Сонеты

Питаю сердце тем, чего довольноОт господина моего имею.Зальюсь слезами, вздрогнув, побледнею, —Так от глубокой раны сердцу больно.Но часто мне, простертому безвольно,Является она. Нет схожих с нею!И у моей постели — я не смеюВзглянуть! — она садится, сердобольна.Лицом горячим чувствую прохладуРуки, которой сердце так желало,И речь ее приносит мне отраду:— Не плачь по мне. Ужель ты плакал мало?С отчаяньем и знанью нету сладу.Будь жив и ты, как я не умирала.

CCCXLIII

Ни взгляда, ни лица, ни золотогоСиянья головы ее склоненной.Из уст ее, на небо вознесенной,Никто не слышит ангельского слова.Как я живу? — я удивляюсь снова.Да я б и не жил, если б истомленнойДуше ниспослан не бывал МадоннойСвиданья миг средь сумрака земного.И как она внимательна при этомК словам того, чьи муки так жестоки,Под утро приходя к нему с приветом.Когда же день забрезжит на востоке,Она уходит, вспугнутая светом,И влажны у нее глаза и щеки.

CCCXLIV

Быть может, сладкой радостью когда-тоБыла любовь, хоть не скажу когда;Теперь, увы! она — моя беда,Теперь я знаю, чем она чревата.Подлунной гордость, та, чье имя свято,Кто ныне там, где свет царит всегда,Мне краткий мир дарила иногда,Но это — в прошлом. Вот она, расплата!Смерть унесла мои отрады прочь,И даже дума о душе на волеБессильна горю моему помочь.Я плакал, но и пел. Не знает болеМой стих разнообразья: день и ночьВ глазах и на устах — лишь знаки боли.

CCCXLV

Любовь и скорбь — двойная эта силаТолкнула мой язык на ложный путь:Сказать о милой то, что, правдой будь,Кощунством бы невероятным было!В том, что безмерных мук не облегчила,Что утешеньем не согрела грудь,Блаженную жестоко упрекнуть,Чья плоть навеки хладным сном почила!Слезам предел стараюсь положить…Да будет в этот ад пред ней дорогаЗакрыта! Жажду умереть и жить.Она прекрасней, чем была, намногоИ рада в сонме ангелов кружитьУ ног всемилостивейшего Бога.

CCCXLVI

Когда она почила в Боге, встретилЛик ангелов и душ блаженных ликИдущую в небесный Град; и кликЛикующий желанную приветил.И каждый дух красу ее приметилИ вопрошал, дивясь: «Ужель то ликПаломницы земной? Как блеск великЕе венца! Как лен одежды светел!..»Обретшая одну из лучших доль,С гостиницей расставшаяся бренной,Оглянется порою на юдоль —И, мнится, ждет меня в приют священный.За ней стремлю всю мысль, всю мощь, всю боль…«Спеши!» — торопит шепот сокровенный.

CCCXLVII