Сонное село

Ян зовет его с собой на речку, ту, что за леском. Учит строить запруды, мастерить удочки, сидеть с ними подолгу, как взрослые. Видит, как Славик поглядывает в сторону дома, и чем чаще он это делает, тем дольше они туда не идут. Вернулись, когда начало темнеть. Бабушка и тетя Катя стояли каждая у своей калитки.

Яна бабушка выпорола, но не за то, что ослушался, засветло не вернулся, а за Славика, чтобы «не портил пацана». Тетя Катя сына слезами обмыла, накормила, и спать уложила. Наверное, еще полночи за него молилась.

А Славик уже и сам к Яну тянется, к забору бежит, завидев соседа. И шалить вроде понемногу начал. Вместе с Яном подкоп под забор элеватора копал, и лягушек через соломинку надувал и щеглов ловил… А вечером придет и все равно перед мамой покается, сам себя накажет, с неделю из дома не выходит, борется с собой.

А вот драться Славик так и не научился.

– Зачем ты его? – спрашивал Славик, когда они в очередной раз возвращались домой после драки, Ян в синяках, Славик в слезах, от обиды за друга.

– По-другому нельзя было.

Зато у Славика были другие достоинства. Он хорошо рисовал. Ужасно этого стеснялся. Яну долго ничего ни рассказывал, тем более ни показывал. Однажды решился. Ян молча перекладывал изрисованные листы, потом присвистнул и сказал, наконец: «Давинчи, блин». Хотя не знал кто такой Давинчи. Просто так бабушка деду говорила, когда тот еще живой был и для Яна зверюшек, да машинки на тетрадных листах рисовал. Сказал с бабушкиной пренебрежительной интонацией. Сказал, потому что слов других не нашел. Так поражён был, взволнован.

Тете Кате дружба их неприятна была. Но как женщина от природы кроткая, ничего кроме назидательных разговоров с сыном она не предпринимала. Надеялась, что сын сам образумиться, и конечно о том беспрестанно молилась. И бабушка Яна в тайне тоже надеялась, но на то, что внук хоть немного да исправится, глядя на хорошего Славика, и может даже перестанет драться. Но на всеобщее удивление мальчишки просто шли рядом, каждый нес свое.

И так прошли всю школу.

Летом после окончания одиннадцатого класса, тетя Катя съездила в Шамать и договорилась там, чтобы Славика приняли в строительный колледж.

Новость Ян узнал от бабушки. Вытаращил на нее глаза.

– В смысле?

Бабушка что-то там объясняла про «Славины золотые руки», про село, в котором они пригодятся… Ян не дослушал, пошел к тете Кате.

– В смысле?

Но и она стала распространяться о перспективах, а том, что хорошие мастера всегда и везде нужны, что стройки не прекращаются, что кусок хлеба у ребенка всегда будет.

Тогда Ян пошел к Славику.

– В смысле?

Тот развел руками.

Ян отодвинул верхнюю полку старого рабочего стола, который достался Славику от никогда не виденного им отца, и вынул оттуда стопку рисунков. Кинул их на стол. Верхние листы разлетелись. Теперь «В смысле?» приобрело совсем определенный контекст.

Славик отвернулся к окну. Мокрыми глазами смотрел на мать, которая полола сорняк на клумбах с цветами.

– В Питер поехали?

– А деньги? – тихо спросил Славик.

– Моя даст, – ответил Ян, имея в виду бабушку.

Он знал, что она пенсию откладывает.

Бабушку уговорить было несложно. Ян вразумительно объяснил, что хоть Шамать по местным меркам продвинутый город, на этом останавливаться не стоит, надо брать выше, и ехать сразу в Петербург.

– И что там?

Ян быстро нашелся:

– В инженеры пойду.

Знал, что для бабушки специальность вполне себе серьезная, важная, с ней не пропадешь.

Бабушка, как и следовало ожидать, вздохнула, поплакала, выдала деньги.

Только про Славика он ей ничего говорить не стал, да и со специальностью душой немного покривил. Ян учиться не собирался. Никаких явных талантов он в себе не находил.

Он договорился с дядь Сашей, тот рано утром должен был отвезти его в Шамать, оттуда тогда еще ходили автобусы до Становки.

Славика подобрали на краю села. Он ушел из дома, пока мама спала.

Дорогой Славик был мрачен. На прощание сказал дяде Саши:

– Маме скажите…

Долго думал, Яну уже неудобно стало, и он закончил за друга:

– Вернется он.

– Не дождалась, да? – встряла я в рассказ.

– Не дождалась.

– А дальше?

– До Питера добрались. Есть, спать где-то надо было – пошли работать. Ну понятно разгружать, таскать, копать. Только Славик хилый был, слабый.

Ян с облегчением вздохнул, когда тот пройдя все экзамены поступил на худ.граф, получил место в общаге, стипендию. Теперь не нужно было таскать его с собой на черные работы, выгораживать перед начальством.

Славик учился, а Ян «познакомился там с одной». Она была старше, у нее был сынишка старшеклассник, своя квартира и палатка на рынке, где она торговала одеждой. Теперь Яну было где жить и чем заняться – он помогал закупать товар, по утрам раскладывать его на прилавке, по вечерам убирать обратно в огромные сумки, нести их домой.

Но сыну возлюбленной Ян не нравился. Он огрызался, беспрестанно повторял «ты мне не папка», и явно нарывался. Ян долго терпел, но однажды был недружелюбно послан пасынком и за то дал ему по лицу.

– По-другому нельзя было.

Скоро заявился отец сожительницы, и первый полез в драку…