Соперница королевы

Особняк, стоящий на вершине холма в окружении обнаженных деревьев, выглядит унылым и заброшенным, окна тусклы и безжизненны, словно бельма. Фермер гонит стаю гусей. Пенелопа с Альфредом вынуждены ждать, пока их нескончаемая вереница неторопливо переходит дорогу. Бедные создания не подозревают, что им суждено стать угощением для праздника Богоявления. Пенелопа снимает перчатки, потирает закоченевшие руки, чтобы согреться. Скорей бы оказаться у пылающего камина!

Альфред приказывает фермеру поторапливаться. Им пришлось стоять довольно долго в ожидании, когда проклятая толпа гусей наконец уберется с дороги, ибо уже слышен грохот телеги с багажом, возвещающей прибытие остальных. Из кареты доносится смех Лиззи Вернон – вероятно, ее развеселили гуси, но Пенелопе не хочется выяснять, в чем шутка. Она пускает Гамбита рысью, а потом, вырвавшись на открытое пространство, – в галоп, пока в голове не остается ничего, кроме ветра и ритмичного стука подков о мерзлую землю. Чем ближе к Чартли, где уединился Эссекс, тем сильнее непреходящая тревога. Пенелопа видела страуса только на картинках – в тауэрском зверинце их не держат. Говорят, эти создания ростом с лошадь и такие же резвые, а при виде опасности прячут голову в песок. Пожалуй, Эссекс ведет себя как страус.

Пенелопа замечает у дома юного Роберта. Вокруг клумбы скачет материнский пес. Должно быть, Летиция вчера прибыла из Дрейтон-Бассетта. Они договорились собраться вместе и вытащить Эссекса из оцепенения, однако с каждой минутой Пенелопа все больше сомневается в успехе замысла. Она бы с удовольствием оставила брата в покое, предоставив ему наслаждаться радостями сельской жизни, однако надо смотреть правде в глаза – он не может себе позволить отсиживаться в деревне. Кредиторы денно и нощно стучатся в ворота Эссекс-хауса. Пенелопа опасается, что ей недолго удастся сдерживать их натиск. Она выпросила у мужа некоторую сумму, но даже богатства Рича не хватит, чтобы расплатиться с долгами. Кроме того, Рич стал менее расположен к ней, с тех пор как Эссекс впал в немилость.

Роберт радостно машет. Он вытянулся, стал неуклюжим, будто руки и ноги растут слишком быстро. Пенелопа вспоминает о сыновьях, оставшихся в Лейзе. Хоби уже тринадцать, он на пороге взросления и готовится поступить в университет, а девочкам скоро замуж. Самой Пенелопе только что исполнилось тридцать восемь, она чувствует себя старухой. Куда делись годы? Утонули в пучине времени. Она машет Роберту в ответ. Мальчик бежит ей навстречу; он очень похож на покойного Уота. Время будто обращается вспять. Сидни ждет ее в саду; она, еще молодая, отдыхает под деревом в его объятиях, а он шепчет ей на ухо невыразимо прекрасные стихи. Пенелопа прогоняет болезненные воспоминания и въезжает во двор, где слуги поспешно выстраиваются в шеренгу, дабы приветствовать хозяйку.

– Боже мой, миледи, у вас руки как лед, – говорит один из конюхов, помогая ей спешиться.

Кажется, она потеряла перчатки. Остается надеяться, их найдет тот, кто нуждается в тепле. Таких желающих в избытке: по пути Пенелопа видела множество нищих, выпрашивающих пенни или корку хлеба. Еще один неурожай, и только Богу известно, что с ними станет. По крайней мере, скоро им достанутся остатки праздничного гуся.

Один из пажей протягивает ей письмо из Ирландии. Блаунт рассказывает о необузданной красоте природы, зимних пейзажах и поголовье скота, опуская кровавые подробности сражений, – лишь сообщает, что продвигается вперед. Однако Пенелопа хорошо знает – любую военную кампанию сопровождают смерть и страх. Блаунт пишет: «Я – стрелка компаса, а ты – полюс». Сердце глухо ноет от тоски по возлюбленному. «Виктор настроен вполне дружелюбно», – эти слова затерялись в абзаце, где Блаунт описывает любимых лошадей. Виктор – кодовое обозначение Якова Шотландского. Читая между строк, Пенелопа узнает, что Яков намеревается отправить графа Мара ко двору, дабы обсудить будущее. В ее сердце загорается огонек надежды: посланник короля наверняка примет сторону Эссекса. Тем более пора отправить брата в столицу.

Пенелопа прячет письмо за пазухой и входит в дом, по пути обдумывая ответ. Как сообщить Блаунту, что Эссекс погрузился в омут отчаяния, из которого может не выбраться? Как описать настойчивое давление его недовольных сторонников, с нетерпением ожидающих, когда их герой сокрушит своих врагов. Кроме того, придется написать, что им так и не удалось обнаружить доказательств, способных скомпрометировать Сесила. Вопреки надеждам, Энтони Бэкон не смог выудить ничего существенного, лишь слухи и предположения.

Пенелопа лихорадочно соображает, как зашифровать все эти сведения, замаскировав под обычное любовное послание. Она останавливается перед отцовским портретом. Уолтер Деверо на нем молод и полон сил, словно не погиб в Ирландии. Воистину, проклятый остров. Он отнял у нее отца и грозит отнять брата; страшно даже подумать, что там может случиться с Блаунтом. Бог с ними, с политическими интригами: надо написать ему самое главное – его любят и ждут.