Сорок четвертый. События, наблюдения, размышления

К концу июля последние снаряды, последние литры бензина, накопленные и предназначенные для выполнения операции «Багратион», были израсходованы{120}

. 1-й Белорусский фронт, начиная наступление, имел (всего на складах и в боевых частях) по четыре боекомплекта на орудие, то есть по 560 снарядов на 76-мм пушку, по 320 — на 122-мм пушку, по 240 — на орудия более крупных калибров. Из этого в первый день битвы — на прорыв немецкой обороны — планировалось израсходовать 2,5 боекомплекта, а на поддержку преследования — 1,5 боекомплекта. До конца июля было израсходовано три боекомплекта, в полках снаряды считали на штуки: большинство из оставшихся в распоряжении войск и интендантской службы фронта боекомплектов были сэкономлены в первый день боев — снаряды, которые когда-то не были использованы, находились на рассеянных по лесам и болотам прежних огневых позициях советских батарей под Смоленском, Бобруйском, Мозырем и Луцком. Железнодорожные транспорты доходили лишь до этой линии. По 2—3 тысячи людей были заняты на восстановлении каждого из десятков мостов через столь многочисленные в Белоруссии реки. Строительные железнодорожные бригады копались в белорусской грязи и волынских песках, восстанавливая разрушенные немцами пути и уничтоженные железнодорожные насыпи с максимальной скоростью два километра в сутки. Грузовые автомашины курсировали непрерывно днем и ночью, доставляя на расстояние 500 километров снабжение для войск и ежедневно сжигая три процента горючего, выделенного фронту для всей шестинедельной операции. 27 июля в армиях первого эшелона не хватало горючего даже для артиллерийских тягачей и танков. 29 июля 6-я воздушная армия, насчитывавшая 1400 самолетов, вследствие нехватки горючего могла совершить всего лишь 95 самолето-вылетов, а 30 июля, используя остатки неприкосновенного запаса, — 232 самолето-вылета. 3-й танковый корпус остановился под Радзымином «из-за полного отсутствия горючего»{121}

. Танкисты закапывали танки в песок для использования их в качестве неподвижных огневых точек, и на этот песок «кукурузники» сбрасывали бочки с бензином и ящики с боеприпасами — по два — четыре снаряда на орудие. Фронт получил 40 транспортных самолетов грузоподъемностью 2000 кг каждый, но не было соответствующей тары, а необходимость брать дополнительные баки для горючего снижала полезную грузоподъемность почти до нуля.

30 июля вокруг позиций 2-й танковой армии, растянувшихся от Вислы через Мендзылесе и Окунев до Воломина, Радзымина и обратно к Миньск-Мазовецкому, стягивалась подвижная петля, образованная контратаками пяти немецких танковых дивизий. 31 июля между деревеньками Забранец и Кольно передовые патрули наступавшей с востока немецкой 3-й танковой дивизии СС «Мертвая голова» соединились с танками 19-й танковой дивизии и стрелками дивизии «Герман Геринг», наступавшими с запада, от Праги. Советский 3-й танковый корпус оказался отрезанным 31 июля, как раз в тот день, когда в конспиративном помещении Главного командования АК на улице Паньской, 67 вице-премьер Янковский говорил: «Очень хорошо, в таком случае начинайте», а на северной окраине леса Стара-Весь генерал-майор Радзиевский, заменивший раненного в боях на улицах Люблина командира советской 2-й танковой армии генерал-полковника Богданова, принял решение:

«Пражский укрепленный район танками не атаковать. Мотопехоте вести тщательную разведку слабых мест противника с последующим вводом танков в целях овладения районом Праги. Армию собрать в кулак и сосредоточить: 3-й танковый корпус — в Воломине, 8-й гвардейский танковый корпус — в Окуневе, 16-м танковым корпусом удерживать рубеж Милосна-Стара, Збытки… Готовность обороны к 12 часам 1 августа»{122}

.

1, 2 и 3 августа немцы со всех сторон наступали на эту группировку. Уже 1 августа они вновь отрезали 3-й корпус, 3 августа окружили часть сил 3-го танкового корпуса, а остатки отбросили в район обороны 8-го корпуса. 5 августа оба корпуса отступили за речку Чарну.

3-й корпус состоял в тот день из 59 танков и самоходных орудий. По немецким оценкам, он потерял 192 танка и самоходных орудия и был «полностью уничтожен». Всего, по данным командования Советской Армии, 2-я танковая армия потеряла 53 процента своего состава, 425 танков.