Сорок одна хлопушка

– Ну конечно, у нас же совесть есть, мясо-то ест по большей части простой народ, мы должны нести ответственность за их здоровье, – торжественно заявил Лао Лань. – И впрыскивать должны самую чистую воду, – беспечно продолжал он. – На самом деле, если ввести немного формалина, никакого вреда не будет, возможно, это послужит профилактике рака, разовьёт устойчивость к болезням, замедлит старение, продлит жизнь. Но мы гарантируем, что не будем вводить формалин, наша цель высока, и мы смотрим далеко вперёд, мы не такие, как в прошлом, разрозненные мелкие мясники, мы – крупное забойное производство и, без сомнения, справимся с любым делом, мы не можем рисковать здоровьем народа. – Тут Лао Лань улыбнулся. – В недалёком будущем мы должны превратить мясокомбинат в крупное современное производство, автоматизировать его, чтобы с одной стороны к нам поступал скот, а с другой выходила колбаса, консервы, и тогда вообще не должен вставать вопрос – впрыскивать воду или не впрыскивать.

– С таким руководителем, как вы, мы непременно сумеем добиться этой цели, – восторженно произнесла мать.

– Вы все можете мечтать сколько угодно, – ледяным тоном заметил отец, – но давайте вернёмся к впрыскиванию воды – как это делать? Сколько впрыскивать? Как быть, если нас раскроют? Раньше каждый мясник был сам за себя, а теперь людей много, болтают все подряд…

Я вышел из внутренней комнаты и со всей серьёзностью заявил:

– Пап, я придумал, как лучше всего впрыскивать воду.

– Как, ты ещё не спишь? – удивился отец. – Не дело вмешиваться в дела взрослых.

– Пап, я не вмешиваюсь.

– А что, пусть расскажет, – сказал Лао Лань. – Говори, Сяотун, послушаем твоё высокое мнение.

– Я знаю, как вы впрыскиваете воду в мясо, я видел, что в нашей деревне этим занимаются почти в каждом дворе. Все делают это из насоса под высоким давлением в область сердца, когда животное уже забито. В этот момент животное уже мертво, его внутренние органы и клетки уже не имеют возможности вбирать воду, поэтому при впрыскивании одного цзиня теряется по меньшей мере восемь лянов,[67]

почему же тогда не впрыскивать воду, когда животное ещё живое?

– Ну что ж, резон в этом есть, – сказал Лао Лань, – продолжай, парнишка.

– Я видел, как врачи делают больным переливание, по их примеру мы тоже можем делать скоту уколы перед забоем.

– Это слишком долго, – отозвалась мать.

– Нам необязательно делать скотине уколы, мы можем делать это по-другому, – сказал Лао Лань, – но мысль твоя действительно неплохая. Вводить воду живому и мёртвому животному – это совершенно разные подходы.

– Впрыскивать воду после забоя и есть настоящее впрыскивание, – продолжал я, – а вот впрыскивание живой скотине впрыскиванием считать нельзя, для живых это прочищение их внутренних органов, ведь прочищается каждый кровеносный сосуд. Думаю, таким образом можно не только добиться увеличения производства мяса, как вы и хотите, но и, возможно, заодно повысить его качество.

– Племяш Сяотун, высказался ты просто блестяще. – Трясущимися пальцами Лао Лань вынул пачку сигарет, прикурил и затянулся. – Слышал, старина Ло? Сынок смекает лучше нас, постарели мы, мозгам уже не перестроиться. Да, мы не вводим воду в мясо, мы вспаиваем скотину водой, и цель наша – очистить тело животного от вредоносных веществ, повысить качество мясопродуктов, да эту процедуру можно назвать промыванием мяса!

– Значит, я могу пойти работать на мясокомбинат? – спросил я.

– По идее тебе не стоит ходить в школу: если ты снова появишься, учительница Цай просто выйдет из себя, – сказал Лао Лань. – Но это дело касается твоего будущего, поэтому нужно выслушать мнение твоих родителей.

– Не собираюсь я выслушивать их мнение, – сказал я, – я хочу услышать только твоё.

– Нет у меня мнения, – лукаво вывернулся Лао Лань, – если бы ты был моим сыном, не пошёл в школу – и ладно. Но ведь ты не мой сын.

– То есть ты уже согласен, что я могу работать на мясокомбинате?

– Старина Ло, что скажешь? – спросил Лао Лань.

– Не пойдёт, – тоном, не терпящим возражений, заявил отец. – Там и так мы с матерью работаем, и этого достаточно.

– Без меня вам с этим предприятием не управиться, – сказал я. – Вы – народ к мясу равнодушный и не питаете к нему чувств, хорошего мяса вы производить не сможете. Как насчёт того, чтобы взять меня на месяц на пробу? Если буду работать плохо, можете выгнать, тогда пойду в школу и буду хорошо учиться. Буду работать хорошо, да и то недолго, всего год, а потом или пойду в школу, или уеду в дальние края, на волю вольную искать заработков на чужбине.

Хлопушка тридцать третья