Сорок одна хлопушка

– Видите? Это и есть эффект, к которому я стремился. После этой очистки вся грязь из тела коровы вытекает. Очищается каждая клетка в теле. Поэтому я с самого начала говорил, что мы не впрыскиваем воду в мясо, мы его промываем. Впрыскиванием можно ухудшить качество мяса, снизить его массу, а мясо этих наших быков, пусть больных и старых, после этой нашей продолжительной очистки может стать нежным и мягким, богатым питательными веществами.

Видя появляющуюся на лицах рабочих радость, я понимал, что убедил их. Было ясно, что сделан первый шаг к установлению моего авторитета как начальника цеха.

После промывания нужно было отправлять быков в цех забоя. Но после выхода из клетушки они еле ноги переставляли, и большинство, сделав несколько шагов, падали на землю, как рухнувшая стена, и после падения никак не могли самостоятельно встать на ноги. Я скомандовал четверым рабочим поднять одного из рухнувших быков, четвёрка измучилась, всё тяжело дышали, на лбах выступил пот, а животное как лежало, так и продолжало лежать на полу, закатив глаза, прерывисто дыша, изо рта и ноздрей текла вода. Я велел подойти ещё восьмерым. Стоя рядом, я подавал команды, и восемь человек, согнувшись и выставив зады, напрягли все силы, и лишь тогда им, можно сказать, удалось поднять быка. Встав и пошатываясь, он сделал несколько шагов вперёд и потом вновь повалился на землю.

Этот вопрос не был продуман заранее, и мне стало стыдно. Рабочие втихомолку радовались. Я не знал, что предпринять, но в это время встал отец и помог мне справиться с этой трудностью. Он послал рабочих в забойный цех за десятком брёвен, которые положили на землю, потом принесли верёвки и обвязали рога и ноги быка, часть рабочих тянула впереди за верёвки, пара рабочих поздоровее с ломиками заводили их под зад быка, а несколько рабочих попроворнее быстро перекладывали освободившиеся по ходу движения бревна вперёд. Вот таким дедовским способом тяжеленного быка дотащили до забойного цеха.

Моё настроение испортилось, Лао Лань утешал меня:

– Ничего, парнишка, всё у тебя получилось, всем, что после впрыскивания… нет-нет-нет, промывания… ты вообще не должен заниматься. Давай лучше подумаем, каким образом просто и удобно перемещать промытых быков в убойный цех.

– Лао Лань, – сказал я, – дай мне полдня, и я обязательно придумаю, как это решить.

Лао Лань взглянул на моих родителей:

– Смотрите-ка, Сяотун боится, что мы присвоим его заслуги.

Я покачал головой:

– Не надо мне никаких заслуг, я хочу доказать, кто я такой.

– Хорошо, – сказал Лао Лань, – мы, парнишка, тебе верим, смело проектируй, не бойся потратить деньги.

Хлопушка тридцать четвёртая

Замглавы провинции в окружении толпы вышел на шоссе и забрался в «Ауди A6». Впереди шли полицейские машины, позади следовали с десяток «Хунци» и «Сантан». С попутным ветром они помчались на запад в предвкушении обильного банкета. Во дворе только что покинутого ими храма коротышка-мастер, у которого ещё не прошла зубная боль и по-прежнему нарывала щека, подбежал к развалинам во дворе и поднял брошенный мэром Ху парик. Он напялил его на голову и тут же словно стал другим человеком, изменившись до чрезвычайности. И произнёс:

– Градоначальником не стал, надев его парик, а бюрократического духа коснулся. Боюсь только, коснулся ты не бюрократического духа, а невезения, – продолжал мастер-коротышка. – Невезение градоначальника – везение народа, – с апломбом заявил он. – Ну, подобрал паршивый парик, это что, считай, удача? – С этими словами коротышка, словно фокусник, достал из-за пазухи прекрасный чёрный портфель и похвастал: – Гляньте, какую вещь я нашёл? – Он расстегнул молнию и стал выкладывать содержимое портфеля. Сначала блокнот в красном кожаном переплёте и ручку с золотым пером известной марки, потом электронную записную книжку, маленький белый флакончик и, наконец, два высококачественных импортных презерватива. Открутил крышку флакончика, высыпал несколько ромбовидных таблеток светло-голубого цвета и с любопытством спросил: – Что это за лекарство?

Тут подал голос всё время молчавший малый, с виду похожий на деревенского учителя, он иронично проговорил:

– Это одно из чудодейственных средств, которые должен иметь при себе каждый продажный чиновник, – виагра.

– А что лечат этой виагрой?

Малый хихикнул:

– Продавать виагру перед храмом Утуна – всё равно что декламировать Саньцзыцзин[70] перед храмом Конфуция. Брат Лань, – мужчина с проплешиной с загадочным видом передал флакончик Старшóму Ланю, – это недостойный привёз из Америки, чтобы почтительно поднести вам.

Приняв флакончик, Старшóй Лань поинтересовался:

– Что за штука такая?

Плешивый ответил:

– Это поэффективнее чудодейственных индийских мазей, тайских шариков по увеличению силы будет, воистину «золотое копьё разит беспрестанно».