Сорок одна хлопушка

Сестрёнка так и не притронулась к шоколаду. Лао Лань принёс из шкафа блюдо с перегородками, где были и фундук, и миндаль, и фисташки, и грецкие орехи, и поставил на чайный столик перед диваном. Потом присел передо мной на корточки и с помощью маленького молоточка принялся колоть грецкие орехи и фундук, тщательно выковыривая ядрышки и кладя перед сестрёнкой.

– Староста, да не обращайте вы на них внимания, – сказала мать.

А Лао Лань ни с того ни с сего воскликнул:

– Эх, счастливая ты, Ян Юйчжэнь!

– Какое уж там счастливая! Нос востренький, щёки как у обезьяны – где тут счастье? – возразила мать.

Окинув её взглядом, Лао Лань усмехнулся:

– На ту, что может выгнать собственного мужа, нужно смотреть другими глазами.

Мать покраснела:

– Очень признательны вам, староста, за вашу заботу, благодаря этому наша семья хорошо встретила Новый год. Мы пришли поздравить вас с Новым годом. Сяотун, Цзяоцзяо, давайте, брат с сестрой, на колени и кланяйтесь дяде!

– Нет-нет-нет… – тут же вскочил и замахал большими руками Лао Лань. – Ян Юйчжэнь, как тебе такое только в голову пришло, разве достоин Лао Лань такой чести? Разве не видишь, каких сына и дочь ты вырастила? – Нагнувшись, Лао Лань потрепал нас с сестрёнкой по голове и напыщенно продолжал: – Это же Золотой Отрок и Яшмовая Дева, им в будущем открыты все двери. Мы сами, как бы ни крутились, всё равно останемся вьюнами на речной отмели, драконами нам не стать, но они не такие. Лао Лань коня не оценит, а человека может. – Своими большими руками Лао Лань поднял нас с сестрёнкой, внимательно осмотрел, потом повернулся к родителям: – Вы только гляньте, какие умницы, такой талант не просто же так, поэтому вы двое готовьтесь к тому, что они себя ещё покажут!

– Вы уж их не нахваливайте, староста, – сказала мать. – Они ещё дети малые, не знают, почём фунт лиха.

– От дракона дракон, от феникса феникс, – подхватил отец. – Я ещё тот отец…

– Это не разговор, – прервал его Лао Лань, и в голосе его слышалось волнение. – Мы с тобой, старина Ло, крестьяне, нас не один десяток лет обижали, в результате мы сами себя уважать перестали. Десять лет назад поехал я в провинциальный центр, пошёл в ресторан перекусить, взял меню, полистал, но так ничего и не выбрал. Официант, который нетерпеливо постукивал шариковой ручкой по краю стола, заявил, что вы, мол, крестьяне, какое блюдо всё же выберете, давайте я посоветую тушёные овощи – недорого и практично. Что за тушёные овощи? А это недоеденное другими кладут в котёл с кипящей водой. Давай эти тушёные овощи закажем, предложил мой спутник. Ну нет, сказал я, что мы – свиньи какие? И назло стал заказывать фирменные блюда. Заказал «Зелёный Дракон Возлежит на Снегу», жареное мясо с ростками сельдерея, а когда принесли, глянул – ничего себе «Зелёный Дракон Возлежит на Снегу»: один огурец, а рядом – щепотка сахара. Стал ругаться с официантом, тот закатил глаза, мол, это и есть «Зелёный Дракон Возлежит на Снегу», потом повернулся и бросил в мою сторону: «Деревенщина!» Я разозлился, как говорится, так, что дым пошёл из семи отверстий, но оставалось лишь сдержаться и промолчать. Тогда я и решил, что настанет день, и мы, деревенщины, «земляные черепашки», ещё возьмём в оборот вас, городских, «черепах морских»!

Лао Лань достал из жестяной коробки пару сигарет «чжунхуа», бросил одну отцу,[57] закурил и затянулся с сосредоточенным выражением лица. Отец закашлялся:

– Дела тех лет… Ни в сказке сказать…