Сотерия

Герман, полностью утонув в удивлении, смотрел на меня широко открытыми глазами

– Начнем с того, что, то самое ложе, о котором ты говоришь, находится на первом этаже в гостиной. Это диван. Потому что, даже самой прекрасной обитательнице здешних мест, не позволено осквернять своим телом эту постель.

– А я здесь лежу лишь потому, что я не отсюда?

Он внимательно посмотрел на меня, затем повернулся к Ангелине.

– Выйди! – приказал он ей.

– Но… – возразила она.

– Я сказал, выйди!

Девушка покорно удалилась и закрыла за собой дверь.

– Видишь ли, – с бесконечной заботой в голосе заговорил он, – тебе позволено здесь быть, потому что я так хочу.

– Пусть твои шалавы выполняют твои прихоти. Я не стану!

– Да, они – шалавы, поэтому их территория – диван в гостиной. Тебя не должен удивлять тот факт, что тебе позволено намного больше, чем им.

– Больше? Это даже не смешно!

– Ты хочешь со мной переспать? Это предел твоих мечтаний?

Я вздрогнула, а сердце почему-то забилось сильнее.

– Да не хочу я с тобою спать! По крайней мере, не сейчас. Просто прошу тебя, не нужно демонстративно играть с Ангелиной!

– Ревнуешь?

– Допустим… Даже нет! Не допустим! Да! Ревную!

– Санитар рассказывал, что персонал и некоторые пациенты ходят в тренажерную комнату, которая находится на первом этаже клиники…

– И что?

– Мне нужно восстанавливать мышцы.

– Ладно. Попрошу главврача.

Он прошел по спальне, а потом снова сел рядом, но на этот раз куда ближе.

– Если тебя что-то не устраивает, ты говори это в тот же миг. Мы связаны с тобой. И, если тебе плохо, то я тоже чувствую душевный дискомфорт.

– А что с Ангелиной?

– Деловые отношения. Никаких обязательств.

– Как пошло!

– Я скрыл от тебя подробности.

– Премного благодарна!

Я тяжело вздохнула, вспомнив его в объятиях девушки.

– Что-то не так? – забеспокоился он.

– Поцелуй меня, – желая, то ли утвердить на него свои права, то ли просто развеять боль, попросила я.

Его губы коснулись моих. Стало безумно тепло и сладко. Захотелось жить! Плевать на Ангелину! Всё проходит, и это пройдет!

16.07.

Сон расплылся серой паутинкой по палате. Герман ровно дышал совсем рядом. Я прислушалась к его сердцебиению. Оно было таким осторожным, что мне показалось, будто он стучит в закрытую дверь моего сознания.

16.22.

Еще 15 минут беззаботности в его объятиях… Надо вставать, а то о нас с ним и так много болтают.

16.30.

Он проснулся, прижал меня сильнее к своей груди. Нет. Я никуда не уйду. Эту ночь, определенно, я проведу в клинике.

– Прогуляемся? – предложила я, сев на кровати.

Герман кивнул мне в ответ и улыбнулся.

16.49.

Ваня вывез его в сад на кресле-каталке и уже собирался уйти, но я его остановила.

– Можно задать тебе пару вопросов?

– Конечно! – с радостью отозвался он.

– У вас здесь есть тренажерный зал? Где он находится? И можем ли мы начать возить туда пациента с завтрашнего дня?

– Он находится на первом этаже. Пациенты его посещают, но обязательно под присмотром.

– Второй вопрос – кто сегодня ночью дежурит, а то я хочу остаться тут.

– Кому еще, кроме меня дежурить? Нет, есть, конечно, варианты… Но сегодня – я.

– Хорошо. Спасибо.

Он удалился, оставив нас в саду вдвоем. Я села на скамью и посмотрела на своего подопечного.

– Ничего не хочешь мне сказать?

Он заглянул мне в глаза и бесшумно зашевелил губами.

«Спасибо» – прочитала я

– За что?

«Ты столько делаешь для меня в реальности… А я не способен сделать тебя счастливой даже в своем мире…»

– Тебе достаточно быть рядом.

«Разве тебе этого хватает?»

– Ты можешь предложить нечто большее?

«Пока сижу в этом кресле… и не имею способности разговаривать вслух… Нет. Не могу».

– Тогда закроем эту тему. Какие у тебя планы на завтра?

«Я – мясо» – засмеялся он.

– Что это значит?

«Со мною, что хотят, то и делают».

– Заманчивое предложение.

«Маленькая развратница!» – прочитала я на ухмыляющихся губах.

– И все же?

«Завтра в четыре вечера обычно пациенты принимают душ».

– Понятно.

«Ты… Остаешься на ночь?»

– Ты против?

«Зачем?»

– Чего ты боишься?

«У меня могут быть приступы».

– О чем ты?

«Ночью у меня начинаются приступы безумия… Придется пристегивать к кровати».

– Не придется.

«Ты смелая что ли?»

– Ну, что-то вроде того.

«Или бессмертная?»

– Я тебе доверяю.

Он улыбнулся и замолчал.

17.41.

Мы все еще сидели в саду.

– Почему именно Ангелина?

«Что же она тебе покоя не дает?»

– Просто интересно.

«Выполняешь мою просьбу?»

– О чем ты?

«Лжешь мне».

– Нет. Говорю правду. Почему именно она? Венера и Агния куда красивее ее.

«Я так захотел. Дал ей преимущество перед остальными».

– И в чем же оно заключается?

«Она спит с тем, кто выдумал всех их. Я, своего рода, творец».

– Сделал из нее «элитную шлюху»?

«Малышка, что опять не так? Я, кажется, все тебе объяснил. Чего ты еще от меня хочешь?»

– Прости.

«Тебе не за что извиняться. Это я во всем виноват. Ты – девушка, и твоя ревность естественна».

– Зачем ты делаешь мне больно? – я не смогла сдержаться и заплакала.

Герман подался вперед, дотронулся до моих коленей. Я не смотрела на него – веки были опущены, но я чувствовала на себе его ласковый взгляд, теплые прикосновения.

Он слегка ущипнул меня за кожу чуть выше сустава, и я открыла глаза.