Сотник

— При сильном князе, говоришь? — Осьма глянул на Мишку уже без благодушия. — Это как же?

— А вот так. Прав Мефодий — от находников никакая охрана не спасет, а княжья дружина может. Без нее ни дорог безопасных, ни торга хорошего не будет, а это только татям раздолье. Власть и удача только у сильного могут быть, слабого они убьют, если попробует за них ухватиться…

Мишка смотрел не на Осьму, а на Мефодия и говорил сейчас именно для молодого торка:

— Ты свою силу уже почувствовал, и отроки твою власть признали, — он оглядел десяток. — И за тобой пошли сами, так?

Мальчишки переглянулись и молча закивали, хотя и без особого воодушевления.

— Вы сами выбрались и дядьку Осьму вытащили, потому что наставник Мефодий с вами своей удачей поделился, — Мишка выделил голосом слово "наставник", — и тем ее преумножил.

Слушая сотника, торк окаменел на манер Андрея, только глазами сверкал.

— Да, кстати, — уже другим тоном добавил Мишка, — удача воина добычей меряется. Так что свою долю с похода, как наставник, не забудь получить. Хотя… — он повернулся к Осьме. — Мы же как раз к Илье собирались, дядька Осьма? У Мефодия нет отца, сам он пока своей добычей распоряжаться не может… Примешь над ним опекунство, чтобы, пока он учится, его деньги мёртвым грузом попусту не лежали, а преумножались?

По дороге к складам Осьма задумчиво разглядывал Мишку и, наконец, возле самых дверей каморки Ильи выдал:

— Ты, конечно, теперь сотник и думаешь, что удачу за хвост ухватил, но смотри не обожгись… Ты хоть понял, что давеча сказал? Про сильного князя? Значит, слабые князья тоже быть могут? Твои слова и так повернуть можно.

— Можно. Но не советую. Потому как слабый князь, от которого удача отвернулась, страшен. Но вдвое страшнее князь сильный, у которого его удачу из-под носа уводят. Ты это лучше многих знаешь.

Не давая Осьме ответить, Мишка открыл дверь пристройки и отступил в сторону, пропуская его вперед. Осьма хотел было что-то сказать, но ему помешал хорошо знакомый голос:

— Кхе… Чего в дверях топчешься, Осьмуха? Михайла! Сколько вас тут ждать можно? Заходите…

Как Осьма собой ни владел, а все-таки дернулся. Замер на пороге, бросил короткий, как удар, взгляд на Мишку — на мгновение показалось, что сейчас он оценивает шансы схватить сотника Младшей стражи в охапку и, прикрываясь им, попытаться уйти. Но лишь на мгновение: Осьма не мог не понимать всю бесперспективность такого поступка, поэтому он только кривовато усмехнулся и шагнул в открытую дверь. И когда заговорил, то голос звучал ровно, словно ничего особенного и не произошло. Может быть, самую малость ровнее, чем следовало…

— Э-э-э, Корней Агеич, что ж ты не предупредил, что в крепость собираешься? Мы бы с обозом тебя подождали…

— А я и не собирался, — хмыкнул Корней. — Да вот Егор со своим десятком сманил — говорит, медведей шалых нынче развелось… Шатаются. Видно, не спится им.

— Неужто ещё один? — озабоченно покачал головой Осьма. — Охотиться собрались? Извиняй, я тут вам не помощник. Видал я у Никифора шкуру, хороша, да только и поболее встречаются.

— Это да, деда, — усмехнулся от дверей Мишка, нахально встревая в разговор. — Осьму медведем, пожалуй, уже не испугать. Он к самому василиску в пасть залез и кусок у него сладкий выдрал.

— К василиску, говоришь? — нахмурился дед, но подумав, согласился. — Пожалуй, так и есть. Только это не главная его беда…

Осьма наезд своих работодателей, разумеется, почуял, хотя причину его ещё не понимал, но привычка держать лицо до последнего никуда не делась, и он стоял как ни в чем не бывало и разве что не посмеивался.

— Главная его беда, что он нашими руками к нему в пасть полезть решил… Тебе что, помирать понравилось? — рявкнул воевода. — Одного раза мало — опять судьбу испытываешь? Сотня в своем праве — мы княжьим именем земли под руку Вячеслава приведём, князь Юрий против брата не пойдет. А вот тебе точно не забудет, если узнает, кто сотню по следу пустил. Ведь в последний момент угадал. Или ты так с князем захотел поквитаться за свою обиду, что нами прикрылся?

— Не пойму, о чем ты говоришь, Корней Агеич? — глаза купца метнулись с Корнея на Мишку и обратно. — Князь Юрий тут каким боком?

— Погоди, деда, — вмешался Мишка, сочувственно Глядя на Осьму, который в ответ хлестнул его отчаянно-злобным взглядом. — Может, он и не знал вовсе. Осьма, ты же не знал, что сосед наш, боярин Журавль, с князем Юрием сговорился и под его руку идти собрался со своими людьми и всем хозяйством? У них уже все готово было; если бы мы летом туда не полезли, они бы уже с места тронулись. А теперь под Вячеслава Туровского им идти сподручнее. Сильно расстроится Юрий, как ты думаешь?

— Что?! — вот теперь Осьма испугался так, что Мишка даже на пол у его ног покосился — как бы порты не замочил. До этого дело не дошло, но купец побледнел до желтизны, охнул, словно из него воздух выпустили, и, нетвердой походкой подойдя к столу, тяжело опустился на скамейку возле него. — Точно знаете?