Сотрудник ЧК

Как-то - было это давно, когда Лешка учился еще в четвертом классе - совместный бал мужской и женской гимназий, устроенный «по случаю дня ангела возлюбленного монарха», посетил херсонский губернатор барон фон Гревенец. Вместе с ним приехало пять офицеров и молодая дама - сухопарая, с бледной нездоровой кожей и пухлыми губами. Волосы ее были пышно взбиты, на шее и на руках сияли драгоценности.

Офицеры, снисходительно улыбаясь, танцевали с онемевшими от счастья и смущения гимназистками., Даму пригласил грозный инспектор городских училищ Левушкин. Они сделали несколько кругов по залу. На плечах у дамы развевалась белая, из тончайшего газа, накидка. Голову она держала неподвижно, слегка откинув назад, точно рассматривала угри на упитанном лице инспектора. После танца она подошла к стоявшим группкой офицерам, что-то сказала им, брезгливо усмехаясь, и они громко захохотали и стали по очереди целовать ей руку…

Вскоре все они уехали.

Сухопарая дама была дочерью губернатора. Ее звали Элиза фон Гревенец.

И вот, вспоминая штабную машинистку, Лешка уже не сомневался, что она и дочь губернатора - один и тот же человек, хотя и было на ней сейчас скромное платье, и волосы зачесаны гладко, как у монашенки.

Лешка был ошеломлен. Великолепная, блестящая, насмешливая, вся точно из иного мира, Элиза фон Гревенец и вдруг - машинистка в штабе восставших фронтовиков!…

Видя, какое впечатление произвели на Лешку слова его приятеля, Силин нахмурился и снова опустился на скамейку:

- А ну, рассказывай, что знаешь! - приказал он.

История Пантюшкиного великосветского знакомства была не сложна.

Напротив второй мужской гимназии находился так называемый Спортинг-клуб. Когда-то на том месте был велодром с дощатым овальной формы треком, но так как любителей велосипедного спорта в Херсоне оказалось недостаточно, хозяин велодрома трек разобрал, и на его месте раскатали площадки и натянули сетки для лаун-тенниса. Пантюшка ходил сюда, понятно, не для того чтобы упражняться в шикарной английской игре. В Спортинг-клуб его пускал знакомый сторож. Здесь, подавая мячи игрокам, можно было заработать несколько пятаков, что было немаловажно для Пантюшкиного бюджета. В Спортинг-клубе он видел несколько раз молодую фон Гревенец. В короткой белой юбке, худая, с голыми ногами, она играла в теннис с офицерами местного гарнизона и с иностранным вице-консулом господином Бодуэном, аккредитованным в Херсоне. Это был очень высокий поджарый человек с гладким, без морщин, узким лицом, седыми висками и такими тонкими губами, точно они и вовсе отсутствовали. Сыграв несколько партий, он подолгу беседовал с фон Гревенец не по-русски и угощал ее английскими папиросами…

Все это ребята, как могли, рассказали Силину.

- Вот так история! - Силин крепко потер пальцами небритый подбородок.

Он начал вспоминать:

- Ее нам управляющий гостиницей подсунул… Говорил: вдова, раньше тоже у него работала. Фон Гревенец? И фамилия-то немецкая. Ну и ну!… А смелая баба! Ее ведь, наверно, знают в городе?

- Кто ее знает! - возразил Пантюшка. - Жила-то она не здесь, только на лето приезжала. А как приедет, все больше у себя сидит, в Спортинг-клуб только и ходила. Да и разве такая она была! Видали: черную хламиду напялила, глаза не поднимает. Я и то не сразу признал.

- Да-а… - Силин, задумавшись, несколько секунд, смотрел, на возбужденное Пантюшкино лицо с синяком под глазом. - Вот что, хлопцы, - сказал он, - здесь с кондачка нельзя решать. Проверить надо. Если это шпионка, значит, она с кем-то держит связь. Вы пока не подавайте виду, но следите в оба!… Она ведь, кажется, при гостинице живет?

- При гостинице, - подтвердил Лешка.

- Ходит куда-нибудь, не замечал?

- Не знаю. Ни к чему было.

- А теперь надо смотреть. Тебя, Алексей, она уже приметила, а Пантелей - человек новый, так что пусть на глаза ей пока не показывается. Если придет к ней кто-нибудь, шума не поднимайте, а тишком-тишком за тем человеком последите, куда пойдет, с кем встретится. Понятно?

Он встал и по-мужски крепко пожал им обоим руки.

- Ну, хлопцы, на вас вся надежда. Большую пользу принести можете!

- Товарищ Силин, а если она сбежит? - спросил Пантюшка.

- Пока не сбежит, думаю. Как сидела, так и будет сидеть. А я к вечеру вернусь, тогда подумаем, что делать дальше…

Он взглянул на выходившие во двор запертые окна дома, осунул ремень на шинели.

- Я первый выйду, а вы минут через пяток. Пока, хлопцы, счастливо.

Он пошел к воротам. Прежде чем выйти на улицу, еще раз ободряюще подмигнул ребятам.

Друзья переглянулись. Пантюшка вздохнул:

- Ох, дела-а!

- Смотри, Пантелей, если язык где-нибудь распустишь, убью! - пообещал Лешка. - Я тебя к Силину привел, я за тебя и отвечаю.

- За собой лучше следи! - надувшись, буркнул Пантюшка. - Как бы самому не попало.

МАРКОВ

Под впечатлением разговора с Силиным Лешка был готов к самым решительным и немедленным действиям. Но ни он, ни Пантюшка не предполагали, что начать свою новую деятельность им придется так скоро.