Совершенно несекретно

Надо сказать, что в Верховном Совете — да и не только там! — очень плохо было поставлено дело с распределением, кто из руководства и на каких мероприятиях будет присутствовать. И в президентских структурах наблюдалось то же самое. Иногда в последнюю минуту выяснялось, что по одному и тому же адресу направляются сразу несколько официальных лиц, причем еще и выступать готовилось сразу несколько человек.

Снова позвонил Хасбулатову:

— Руслан Имранович, вы на выставке завтра будете?

— Да! А что?

— Тогда я пойду послезавтра.

— А почему послезавтра? Пойдемте вместе.

Я сделал паузу, и в нем взыграла восточная подозрительность:

— Что? Не хотите со мной идти?

— Ну почему же? Можно и вместе пойти. Спасибо за приглашение.

Но стоило мне только положить трубку, как раздался звонок Сергея Марчука, начальника международного отдела Верховного Совета, который, сославшись на переданную мне накануне соответствующую бумагу, поинтересовался моим намерением встречаться с китайской делегацией. Что-то меня насторожило в этом звонке, и поэтому я довольно резко ответил Марчуку:

— Господи, да заберите у меня эту бумагу и отдайте ее Хасбулатову — пусть сам встречается с иностранцами.

Через некоторое время — снова в трубке голос Марчука:

— Извините, Сергей Александрович, но Руслан Имранович подписал поручение именно вам встретиться с китайской делегацией. Во сколько вам удобнее?

— В одиннадцать часов, — отвечаю, радуясь, что не придется идти на выставку.

Да, у Хасбулатова — контрастная смена настроения, так меняется погода на море — от ясной к шторму.

Раздался звонок прямого телефона председателя:

— Сергей Александрович, вам известно, что по решению Совета Безопасности Бурбулис уже успел побывать в Абхазии?

Я спокойно уточняю:

— Во-первых, не по решению Совета Безопасности, а по решению президента, что не одно и то же. Во-вторых, не в Абхазии, а в Тбилиси, где по пути в Турцию он встречался с Шеварднадзе…

— Но все равно, как это вы допускаете, чтобы Совет Безопасности…

— Я вам еще раз говорю, Руслан Имранович, что по Бурбулису никакого решения Совета Безопасности не было.

Но Хасбулатов словно не слышит меня:

— Да как же вы можете доверять этому человеку? Посмотрите сами, куда он только ни поедет — обязательно провал! Он же в политике ничего не понимает!

— Руслан Имранович, ну зачем вы так горячитесь? Почему же «обязательно провал»? Что, разве в США поездка была провальной? Геннадий Эдуардович готовит президенту все его поездки, все встречи и выступления, во многом определяет его микрополитику…

— Какую там еще микрополитику? Он вообще бездарный человек. Вы что, не видите, как мы по его милости терпим поражение за поражением?! Чего он добился в тех же США? Чего? Скажите мне, какие там грянули громкие победы?

— Руслан Имранович, в таком тоне я не могу разговаривать. А вот спокойно изложить вам свою позицию — могу.

— Позицию, позицию… — язвительно передразнивает он меня. — Какая тут позиция, когда бездаря какого-то при себе держите. Что вы вообще нашли в нем?

После короткой паузы я холодно отвечаю:

— А в чем вы, собственно, пытаетесь меня убедить? Бурбулис — государственный секретарь при президенте, его назначил президент, значит, он нужен президенту таким, какой есть.

Мы одновременно й, видимо, оба недовольные друг другом кладем трубки.

Вечером того же дня я организовал поездку депутатов в Тбилиси и Гудауту.

На следующий день, вечером, мы с Галей, как всегда, пошли погулять по Архангельскому. Я рассказал ей о встрече с китайской делегацией — удачная была встреча, гостей интересовало буквально все, что происходит в нашей стране. Эта вечерняя прогулка восстановила мои силы, да и силы моей неугомонной труженицы-жены.

На следующий день ровно в полдень ко мне на работу заехал О.М.Попцов, которому никогда ничего не нужно объяснять: он многое знает и понимает сам, иногда поболе других. Попцов поинтересовался моей встречей с президентом, бегло просмотрел показанные мной последние распоряжения Ельцина и охарактеризовал их одним словом — «маразм». Ну а вывод, который мы сделали сообща, был неутешительным — номенклатура просачивается, где может, и берет реванш. С одной стороны, чиновничество укрепляет свои позиции традиционными трусостью и лакейством; с другой — выпирают из него имперские начала, в том числе и начало идеологическое, которое замешано на предательстве и вероломстве. Именно поэтому Попцов открывает рубрику на Российском ТВ под названием «Аппарат Верховного Совета», чтобы в ней выступали и члены Президиума Верховного Совета, и депутаты.

Я перенес на следующее утро звонок Хасбулатову — было к нему два вопроса, и оба из разряда неприятных. Разговор действительно состоялся тяжелый.

Первый — о том, что Желнин отказался сохранить помещение за Л.Е.Сухановым. Я попросил Хасбулатова оставить его в Белом доме, но он отрезал:

— Нет! Нечего ему здесь делать!

Когда я начал настаивать на своем, Руслан Имранович скрипуче добавил:

— Ну что вы так волнуетесь, я Суханова предупредил, что он здесь не останется, и он на это ничуть не обиделся.