Советская гениза. Новые архивные разыскания по истории евреев в СССР. Том 1

В декабре 1930 года в Москве по инициативе Наркомпроса РСФСР был созван Первый Всероссийский музейный съезд, способствовавший дальнейшей регламентации всей деятельности советских музеев. Высокий статус мероприятия подчеркивался присутствием на нем государственных и партийных деятелей из высших эшелонов власти, включая заведующего сектором науки Наркомпроса Ивана Луппола, заместителей наркома Моисея Эпштейна и Надежды Крупской, представителей ЦИК СССР, ВСНХ, Красной армии, наркоматов труда, здравоохранения, земледелия и торговли, а также многих авторитетных деятелей науки и музейного дела. Сам нарком народного просвещения Андрей Бубнов прислал съезду письмо-приветствие и выступил на его закрытии[409].

В своем докладе Иван Луппол привел выработанную им «на основе диалектико-материалистического метода» классификацию. Все советские музеи он разделил на естественно-научные, технико-экономические, общественно-исторические и «надстроечные» (антирелигиозные, художественные), причем музеи народоведения, то есть этнографические, отнес к общественно-историческим – сказалось «марксистское» положение о вспомогательной роли этнографии по отношению к истории[410].

В принятой съездом резолюции «Принципы и формы массовой политпросветработы в музее» отмечалось:

Задачами музеев является не только отражение настоящего и прошлого, но и строительство будущего на основе линии коммунистической партии.

Поэтому основная установка музея – это активизировать посетителя, поставить его перед основными задачами современности… <…>

Задачей музеев на ближайший период является включение их в общее русло политико-просветительных учреждений на основе общего плана, что дает возможность шире охватить массу и углубить работу посетителя музеев[411]

.

Задачи этнографических музеев конкретизировались в другой резолюции:

Музеи народоведения… должны быть прежде всего музеями национальной политики и показать, с одной стороны, самобытную жизнь народов, эксплуататорский и угнетательский характер национальной политики царской России и современных капиталистических стран, выражение ее в колониальной политике, а с другой стороны, национальную политику Коминтерна, а также пути и формы разрешения национального вопроса в СССР. <…> На одном из первых мест в их работе стоит показ результатов национальной политики диктатуры пролетариата – показ уничтожения неравенства национальностей, индустриализации отсталых районов и расцвета национальных культур[412].

Иными словами, советским этнографическим музеям предписывалось перейти от демонстрации вещей к демонстрации идей и процессов, то есть посредством создания «новых марксистских экспозиций» участвовать в мобилизации широких масс на активное участие в социалистическом строительстве, в том числе в национальных районах и республиках СССР[413].