Советская гениза. Новые архивные разыскания по истории евреев в СССР. Том 1

Иное отношение к выставке проявили рядовые посетители, оставившие в книге отзывов, которая велась вплоть по июнь 1941 года, около 200 записей на русском и идише. Наиболее сильное впечатление на большую часть аудитории произвели материалы, связанные со «старым еврейским местечком». Особо интересна реакция выходцев из бывшей черты оседлости, чьи отклики нередко напоминали заключения экспертов. Их определенно удовлетворяло и радовало, что хорошо знакомые им с детства предметы повседневного обихода выставлены в витринах и тем самым наделены ценностью музейных экспонатов, то есть культурного наследия, которое нужно сохранять для будущих поколений. Подобная метаморфоза спровоцировала смысловую перекодировку даже тех предметов, которые были призваны выставлять напоказ собственную ущербность, наглядно демонстрируя «непригодное прошлое». Пример таких предметов – амулеты и талисманы, а также «„квитлах“ – записки-„прошения“, которые клались на могилы так называемых цадиков („праведников", „чудотворцев")»[581]. В глазах большинства посетителей любование стариной никак не вступало в противоречие с идеологическим посланием выставки.

А вот по поводу основного раздела экспозиции авторы книги отзывов, в отличие от специалистов, позволяли себе высказываться весьма критически. Вот характерная запись: «…слабо представлено участие еврейской интеллигенции в современном искусстве, науке, живописи, скульптуре». Встречались также замечания, что «жизнь евреев в Биробиджане отражает только часть общей жизни советской еврейской нации» или что «необходимо расширить отдел, отражающий жизнь евреев в СССР»[582].

Справедливости ради следует отметить, что на выставке присутствовали такие объекты, как щит «Растет советская еврейская культура» или макет спектакля «Бар-Кохба» по пьесе Самуила Галкина, поставленного московским ГОСЕТом[583]

. Но количество экспонатов подобного рода показалось некоторым посетителям явно недостаточным. Многочисленные пожелания расширить основной раздел свидетельствуют: попытка подать ЕАО как «родину всех советских евреев» – если не в настоящем, то в будущем – оказалась несостоятельной. Идентифицировать себя с биробиджанскими рабочими и колхозниками ленинградские евреи в массе своей были не готовы. Для них, независимо от социального статуса, культурными героями являлись известные представители еврейской интеллигенции – музыканты, писатели, художники, актеры, интегрированные в советскую творческую элиту.

Один из наиболее осведомленных посетителей оставил в книге отзывов следующую запись:

Данные выставки дают основание утверждать, что Биробиджан как еврейская национальная область не имеет будущего, я имею в виду тот факт, что за 10 лет туда переселилось всего 50 000 чел. (из 5 млн. евр. населения СССР)! <…> Евр. народ, получив возможность создать свою государственность в Биробиджане, не стал народом пионеров так, как это могло и должно было быть. <…> Интересно, что делается сейчас в смысле переселения?[584]

«Ваши рассуждения и оценка, данная еврейскому народу, политически безграмотна, – отвечал ему Пульнер на следующей странице книги отзывов в соответствии со сложившейся практикой тех лет. – Евр. авт. обл. строится и растет с каждым днем»[585]

.

Эта переписка точно отразила двусмысленную ситуацию, в которой находились создатели выставки «Евреи в царской России и в СССР». Пока она готовилась, статус ее главного объекта – Еврейской автономной области – претерпел заметные изменения. Во всяком случае, вопрос о создании «советской еврейской республики» в Биробиджане к тому моменту уже был снят с повестки дня.

Итоги деятельности еврейской секции и ее нереализованные планы