Советская нация и война. Национальный вопрос в СССР, 1933–1945

Патриотические, великодержавные страницы дореволюционной истории получили свое место в преподавании истории в школе, работе ученых-обществоведов и деятелей искусств[507]. Большое значение придавалось популяризации исторических знаний. Уже в июле 1941 г. Институт истории АН СССР подготовил к печати брошюры о героическом прошлом России, борьбе с иноземными захватчиками, а также о культуре русского народа[508]. В 1941–1942 гг. вышли книги «Героическое прошлое русского народа в художественной литературе», «Страницы из военного прошлого русского народа», «Исторические традиции русского военного героизма», «Мужественный образ наших великих предков»[509] и другие. Сталинские премии по литературе были присуждены А. Н. Толстому за роман «Петр Первый», В. Г. Янчевецкому (В. Яну) за роман «Чингиз-хан» и С. Н. Сергееву-Ценскому за роман «Севастопольская страда»[510]. Исторические и культурные деятели дореволюционной России стали идеалами для подражания — среди них были «подлинный русский патриот» Петр I, который «страстно любил Русь», «полководец-патриот» А. В. Суворов, А. С. Пушкин, который «горячо и беззаветно любил Россию»

[511]. Князя Александра Невского сравнивали с И. В. Сталиным как руководителей государства, давших отпор немецким захватчикам[512].

В речах 6 ноября 1941 г. на торжественном заседании Моссовета и 7 ноября 1941 г. на параде Красной армии И. В. Сталин еще раз подчеркнул национально-патриотический характер войны: «Эти люди [гитлеровцы], лишенные совести и чести, люди с моралью животных имеют наглость призывать к уничтожению великой русской нации, нации Плеханова и Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и Чайковского, Горького и Чехова, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова, Суворова и Кутузова!»[513] И. В. Сталин благословил советских солдат такими словами: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!» Неизменный в прошлом призыв «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» в речи И. В. Сталина не прозвучал[514]. Характерно, что в дальнейшем И. В. Сталин часто провозглашал здравицу сначала Родине («Да здравствует наша славная Родина, ее свобода, ее независимость!»), а только затем — партии[515]

. Воздействие речи И. В. Сталина на параде 7 ноября 1941 г. было беспрецедентным. Как вспоминал комендант Москвы К. Р. Синилов, «после парада настроение совершенно изменилось», «появилась уверенность», «произошел перелом в разговорах, настроениях»[516]. В разгар отступления Красной армии на юге, 28 июля 1942 г., был издан знаменитый приказ № 227 «Ни шагу назад!», а на следующий день были учреждены ордена Суворова, Кутузова и Александра Невского[517]. Обоснование данного шага состояло в признании того, что «имена этих великих русских воинов и патриотов дороги советскому народу»[518]. В частности, М. И. Кутузов был назван «великим сыном русского народа»[519], А. В. Суворов — «отцом русской армии»

[520], одним из первых «рожденных Россией героев духа»[521]. Эти имена и их подвиги во имя России должны были вдохновить советских солдат и офицеров на борьбу с германскими оккупантами.

В СССР высказывались предложения по расширению списка реабилитированных деятелей дореволюционной России — в частности, включить в него князей Святослава и Владимира Мономаха, царя Ивана III и генерала М. Д. Скобелева[522]. В 1943 г. был восстановлен памятник Дмитрию Пожарскому в Суздале на месте его часовни-мавзолея, разрушенной в 1933 г.[523] По инициативе А. С. Щербакова были начаты научная разработка и издание документального наследия А. В. Суворова[524]

. 8 ноября 1943 г. был учрежден орден Славы, который официально рассматривался в качестве «преемника» Георгиевского креста[525]. 3 марта 1944 г. были учреждены ордена и медали Ушакова и Нахимова[526]. Об ордене Ушакова говорилось, что его «будут носить те, кто покажет себя достойными потомками адмирала, не знавшего поражений и прославившего своими победами родину и русский флот»[527].

К осени 1942 г. положение на советско-германском фронте существенно ухудшилось. К ноябрю 1942 г. вермахт, развивая наступление на южном направлении, продвинулся до Воронежа и Сталинграда и захватил большую часть Северного Кавказа. Положение СССР стало не менее угрожающим, чем в период приближения германских войск к Москве осенью 1941 г. Русский народ продолжал нести основные тяготы войны: численность русских в Красной армии оставалась высокой вплоть до конца 1943 г. (на 1 января 1943 г. — 64,60 %, 1 апреля 1943 г. — 65,62 %, 1 июля 1943 г. — 63,84 %, на 1 января 1944 г. — 58,32 % при доле русских в 51,8 % в населении страны)[528].