Советский Пушкин

«Только революционная голова, подобная… Пестелю, может любить Россию — так, как писатель только может любить ее язык. Все должно творить в этой России и в этом русском языке».

То есть активной революционной деятельностью необходимо преобразовать Россию подобно’ тому, как Карамзин и Пушкин творческой литературной деятельностью сформировали русский язык.

Правда, Пушкин и в момент самого сильного накала своих революционных настроений не понимает значения борьбы масс, роли народа в освободительном движении.

Революционность Пушкина не надо преувеличивать. Хотя она и складывалась под влиянием буржуазного просвещения и принципов 1789 года, хотя в ней заключались требования гражданского равенства, — она все же не выходила за пределы декабристской программы, то есть программы дворянских революционеров. Деятелей якобинской диктатуры Пушкин рассматривает совершенно таким же образом, как абсолютных монархов; диктатуру революционного народа он ставит на одну доску с тиранией. Политическая программа Пушкина ограничивается монархической конституцией. Однако, ограниченность революционных устремлений Пушкина даже в их апогее определенными историческими рамками вовсе не умаляет их значения. Наоборот, важно подчеркнуть, что пушкинский идеал воли, покоя и счастья мыслился им на базе энергически провозглашенной программы политической свободы так, как он ее понимал. Пушкин формально не принадлежал ни к одной установившейся политической группировке, он не участвовал в заговоре декабристов, но он не трусил, не малодушествовал в своих выступлениях против абсолютизма. Неизбежность гонений и для себя Пушкин предвидел очень рано.

Но вижу: возвещать нам истины опасно…Гонения терпеть ужель и мой удел?Что нужды? смело вдаль, дорогою прямою,Ученью руку дав…

(«К Жуковскому».)

Когда Пушкин писал эти строки к Жуковскому, он еще не предвидел масштаба гонений, которым суждено ему было подвергнуться. Но и тогда, когда на него уже обрушилась кара самодержавия, он не терял, ни бодрости, ни чувства собственного достоинства, ни независимости поведения.

Но злобно мной играет счастье:Давно без крова я ношусь,Куда подует самовластье;Уснув, не знаю, где проснусь.Всегда гоним, теперь в изгнаньеВлачу закованные дни…—

писал он, приглашая Языкова и Дельвига в Михайловское, и предлагал бодрую и в самом деле единственно разумную программу времяпровожденья при его тогдашних обстоятельствах:

Надзор обманем караульной,Восхвалим вольности дарыИ нашей юности разгульнойПробудим шумные пиры,Вниманье дружное преклонимКо звону рюмок и стихов,И скуку зимних вечеров

Вином и песнями прогоним.(«К Языкову».)

14 декабря 1825 года происходит восстание декабристов. Пушкин, находившийся в ссылке, не принимал в нем участия, но он был связан с революционерами, разбитыми на Сенатской площади, узами дружбы; стихи его играли роль декабристских прокламаций и гимнов. Пушкин ждал, что царская расправа обрушится и над его головой. Свое спасение от мести Николая I он воспринял как случайное и чудесное. Пушкин начал ориентироваться в новой обстановке, среди новых условий и новых людей. Еще до восстания декабристов Пушкин чувствовал, что борьба за политическую свободу не приведет к желанным результатам вследствие отсутствия реальных сил:

Свободы сеятель пустынный,Я вышел рано, до звезды;Рукою чистой и безвиннойВ порабощенные браздыБросал живительное семя —

Но потерял я только время,Благие мысли и труды…Паситесь, мирные народы!Bac не пробудит чести клич.К чему стадам дары свободы:Их должно резать или стричь.Наследство их из рода в родыЯрмо с гремушками да бич.

После поражения декабристов мысль о бессмысленности борьбы с самодержавием вследствие отсутствия сил, которые могли бы победить или хотя бы заставить считаться с собой, превращается в убеждение Пушкина. Свое мнение по этому вопросу он высказал вполне искренне в том месте записки «О народном воспитании», где сказано: