Советский Союз. История власти. 1945–1991

Двумя днями позже, при следующей встрече Молотова и Бирнса, Молотов дал понять, что Москву не очень интересует договор с США о Германии. По мнению Москвы, более важным представлялся советско-американский договор «против возможного возобновления агрессии Японии». Советское руководство выражало тревогу из-за того, что «японские дивизии на главных островах Японии демобилизуются и не берутся в плен американцами. Таким образом, в руках Японии остаются обученные кадры офицеров и солдат... Все это производится американским командованием без согласования с союзниками»³⁸ С этого времени проблема Японии стала постоянной в советско-американских отношениях³⁹

Выступление У. Черчилля в Фултоне, традиционно считавшееся открытым началом «холодной войны», судя по документам советского МИДа, не вызвало сколько-нибудь пристального внимания в советском посольстве в Вашингтоне. Сведения об этом выступлении попали только в обзор прессы посольства. Однако международный резонанс на выступление отставного премьер-министра Великобритании, заявившего о существовании «железного занавеса», о пользе атомной монополии США и о ведущей роли англоговорящих стран в послевоенном мире, вызвал негодование Сталина. Вместе с тем нельзя не заметить, что выступление Черчилля было хотя и авторитетным, но тем не менее частным мнением человека, утратившего власть. В резком ответе Сталина, опубликованном на страницах «Правды» 14 марта 1946 г., критике подвергался лично Черчилль «и его друзья не только в Англии, но и в Соединенных Штатах Америки», однако Сталин не критиковал государственную политику этих стран⁴⁰

Перед отъездом из СССР в феврале 1946 г. поверенный в делах США в Москве Д. Кеннан направил в Вашингтон политический доклад о перспективах советско-американских отношений. Позже, в июле 1947 г., основное содержание этого документа было опубликовано в «Форин афферс» в статье «Источники советского поведения». Кеннан писал: «...мы имеем здесь дело с политической силой, фанатично приверженной мнению, что с США не может быть достигнут постоянный модус вивенди, что является желательным и необходимым подрывать внутреннюю гармонию нашего общества, разрушать наш традиционный образ жизни, ликвидировать международное влияние нашего государства, с тем чтобы обеспечить безопасность советской власти». Кеннан охарактеризовал советскую власть как такую, которая, «будучи невосприимчивой к логике разума... очень чувствительна к логике силы»⁴¹

.

«Длинная телеграмма» Кеннана хорошо известна в историографии⁴². Не известно другое: генконсульство СССР в Сан-Франциско получило в свое распоряжение записи выступления Кеннана в Станфордском университете в октябре 1946 г. Этот документ был выслан в Москву в МИД⁴³

Выступление Д. Кеннана в Станфорде позволяет существенно дополнить, а в ряде случаев — уточнить представления этого дипломата о политике по отношению к Советскому Союзу. Кеннан заявил, что важнейшим положением советской внешнеполитической доктрины является теория капиталистического окружения. По словам Кеннана, за этой теорией стояла «фактическая база», прежний опыт СССР. Ни правительство, ни народ Советского Союза, утверждал он, не хочет новой мировой войны. Поэтому основной проблемой, по его словам, является не то, иметь или не иметь отношения с русскими, а то, какими должны быть отношения с Россией.

Кеннан полагал, что Советский Союз ослаблен войной, потеряв большое количество рабочих рук и часть промышленного потенциала. Поэтому, несмотря на укрепление позиций СССР по отношению к своим соседям, у этой страны, по мнению американского дипломата, нет планов агрессии.

В Станфорде Кеннан фактически дезавуировал собственное утверждение о том, что с Россией нужно говорить с позиции силы. Ничего не выйдет, если действовать по отношению к уей угрозами, утверждал он. «Мы не должны колебаться в твердом заявлении о том, какова наша позиция... когда в действительности затрагивались бы наши собственные интересы,— говорил Кеннан своим слушателям.— Но, с другой стороны, весьма большой слабостью являлось запугивание и некомпромиссное соглашение, когда не затрагивались действительные интересы американцев»⁴⁴ Примером ненужного для Америки повода для конфликта с Советским Союзом он считал позицию США по отношению к Польше. «У нас нет интереса к Польше, и, если бы мы не породили фальшивых надежд и фальшивого исхода», это бы избавило от взаимного непонимания.

Отвечая на вопросы слушателей, Кеннан заявил о фактической невозможности советско-американской войны. Это была бы, по его мнению, «борьба между акулой и тигром»⁴⁵