Современная Россия – как деструктивная общественная система

Ещё хочется отметить, что Джилас объясняет косность коммунистической системы в частности тем, что вожди СССР не видят, что мир изменился, они следуют своим отжившим догмам и не желают менять страну. Он не понимает, что на самом деле причина состоит не в их ограниченности или упрямстве, а в том, что сами являются бенефициарами и одновременно же заложниками деструктивной системы. Играя по порочным правилам системы и навязывая эти правила обществу, они добились личного благополучия – главного предмета своих вожделений, и никогда не станут пилить сук, на котором сидят. Они не могут даже раскаяться, поскольку их нравственное развитие все их годы карьерного подъема шло не в сторону облагораживания, но в противоположную сторону, к утрате чувства совести, чести, стыда – в сторону оскотинивания, если сказать попросту. Поэтому они всеми силами яростно препятствуют попыткам изменить эту систему и живут только настоящим, по принципу: после меня хоть потоп.

Теперь условимся с понятием номенклатура (от лат. nomenclatura – перечень, список): это социальная группа, состоящая из членов коммунистической партии: ВКП(б) – КПСС, которые занимали руководящие посты в партийном аппарате, и во всех сферах деятельности государства и общества в СССР.

В узком смысле, это перечень руководящих должностей, замещение которых производит не начальник данной организации, а вышестоящий орган; а также перечень лиц, которые такие должности замещают или же находятся в резерве для их замещения.

Советская номенклатура произошла из узкого ядра профессиональных революционеров, которые пришли к власти в октябре 1917 года и очень скоро превратились в сановников нового режима. Первые признаки их морального разложения проявились сразу же тягой к материальным благам. Размышляя о причинах их нескромности по отношению к государственным финансам, к которым они вдруг получили неограниченный доступ, можно предположить, что дело в том, что они за свою жизнь просто привыкли жить за чужой счет, не работая. Конечно, бездельниками их назвать нельзя, но и деятельность их тоже не являлась трудом ради хлеба насущного. Когда они были на свободе, они жили на средства партии, которые формировались за счет пожертвований меценатов и за счет «экспроприаций» – грабежей банков и вымогательств у богатых людей; когда находились в ссылке, они жили за счет государственных пособий, когда были в тюрьме или на каторге – также жили за государственный счет. Например, Ленин большую часть своей жизни находился на содержании матери, которая получала хорошее пособие за умершего мужа. А во время ссылки в Шушенском он получал ещё и царское пособие, на которое жил вместе с Н.К. Крупской, снимал один из самых лучших домов в деревне и спокойно писал работу «Развитие капитализма в России». А так как царская тюрьма и каторга по сравнению с ГУЛАГом больше напоминали санаторий, то о тяготах заключения можно говорить только в сравнении с жизнью гражданина среднего достатка на воле.

Такой образ жизни с одной стороны закономерно должен был приучить революционеров к беспринципности и иждивенчеству, с другой – породить у них тоску и тягу к обычной оседлой жизни, к личному имуществу – ко всему тому, чего они были лишены много лет.

Восленский отмечает, что забота о собственном достатке сразу стала одной из первых для ленинской гвардии. Уже 1 декабря 1917 года Ленин пишет проект постановления Совнаркома о назначении предельного жалованья народным комиссарам в 500 рублей в месяц бездетным и прибавку в 100 рублей на каждого ребенка. «Значит, если у наркома – средняя статистическая семья, то есть жена и двое детей, его оклад был установлен в 700 рублей в месяц. Впрочем, через месяц Ленин пояснил, что «декрет о 500 руб. месячного жалованья членам Совета Народных Комиссаров означает приблизительную норму высших жалований», (т.35, с.218) то есть можно было устанавливать оклады и выше».

«500 рублей в месяц и свыше – много это было тогда или мало? Сам Ленин отвечает на такой вопрос в своей записке Дзержинскому в декабре 1917 года формулой: «Лица, принадлежащие к богатым классам (т. е. имеющие доход в 500 руб. в месяц и свыше…)… Вот в какой класс вошли его наркомы: в богатый»[54]

В дальнейшем, переехав в Москву, народные комиссары во главе с Лениным поселились со своими семьями в Кремле, а затем заняли в окрестностях столицы поместья «эксплуататоров», которые покинули свои дома, спасаясь от прихода «светлого будущего для всего человечества». Так появились государственные дачи, на одну из которых первым переехал уже больной Ленин.