Современная жрица Изиды

Она хочетъ запутать не только Юма, но и лицъ, которыя могутъ на него подйствовать; ея корреспондентъ знакомъ съ этими лицами, а потому она проситъ его убдить ихъ остановить Юма, заставить его молчать — не то и имъ будетъ плохо. Словомъ, это совершенно то же самое, что было въ 1886 году, по поводу разоблаченій, сдланныхъ мною, и что уже извстно читателямъ изъ ея «исповди»; только тутъ еще нтъ на сцен никакихъ махатмъ, никакихъ «теософическихъ» чудесъ. Остальное — почти тождественно, но еще грандіознй. Есть и комизмъ въ ея письмахъ — такъ Олкотта, среди самыхъ горячихъ фразъ съ выраженіями отчаянья, она совсмъ неожиданно величаетъ не только «осломъ», но и «ослинымъ ддушкой».

Къ концу лта 1876 года весь этотъ чадъ, наконецъ, осдаетъ и воздухъ нсколько очищается. Въ іюльскомъ письм заключается слдующій курьезъ: «Посылаю вамъ вырзки о похоронахъ (языческихъ и даже древне-языческихъ) нашего члена барона де-Пальма. Онъ оставилъ все свое состояніе нашему обществу. Прочитайте что журналы пишутъ. До похоронъ хохочутъ надъ нами и тшутся, а какъ увидали похороны, то и присмирли. Не надъ чмъ смяться — съ носами остались…»

Наслдство этого языческаго барона, какъ оказывается по свдніямъ, заключающимся въ письм отъ 5 октября 1876 года, состоитъ изъ вещей, «достаточнаго количества серебряныхъ богатыхъ рудниковъ», и «17.000 акровъ земли». Блаватская, впрочемъ, спшитъ оговориться, что хоть рудники и богаты, но нтъ денегъ на ихъ разработку, а земля никуда не годится.

Тмъ не мене тутъ же находится слдующее извстіе: «Насъ восемь человкъ собирающихся хать въ Тибетъ, Сіамъ и Камбодію; но половина археологи и желаютъ хать прежде въ Юкатанъ и Центральную Америку вообще, сравнивать руины египетскія съ американскими». Значитъ, все же есть на что предпринять такое сложное, громадное путешествіе. Наслдство языческаго барона ршаетъ дальнйшую судьбу «теософическаго общества».

XXIX

Посл разоблаченій, сдланныхъ Юмомъ, Блаватская очевидно нашла, что уже все равно, что уже нечего скрывать полнйшей «перемны фронта», произведенной ею и «полковникомъ». Ересь перешла очень быстро въ полное презрніе и враждебность къ спиритизму. Цль основанія «теософическаго общества» снова измнилась — ни о какихъ сравнительныхъ изученіяхъ спиритическихъ явленій съ помощью «инструкцій жидовскихъ каббалъ», ни о какихъ «пробахъ» медіумовъ не было и помину.

Елена Петровна совсмъ забыла, что «вся ея жизнь уже многіе годы была посвящена исключительно спиритизму и что она до послдняго издыханія будетъ проповдовать ученіе Аллана Кардека». Теперь она писала своему корреспонденту, что «вся ея жизнь уже многіе годы была посвящена изученію каббалистики» и т. д. Теперь цлью основанія «теософическаго общества» оказывались археологическія изысканія и доказательства единства древнйшей цивилизаціи и религіозныхъ врованій во всхъ странахъ.

Почувствовавъ подъ собою твердую почву, самымъ крпкимъ и надежнымъ пластомъ которой было, конечно, наслдство языческаго барона, а также и на основаніи опыта своей жизни — Блаватская ршила, что чмъ больше апломбу, нахальства и презрнія къ людямъ, — тмъ врне успхъ. Она сразу объявила себя ученой, знатокомъ всевозможныхъ древностей и проникнувшей въ самую глубину оккультизма.

Она посылаетъ своему корреспонденту цлую импровизированную лекцію, блещущую фейерверкомъ ея внезапно разгорвшейся учености. Она то и дло переходитъ отъ своего неправильнаго русскаго языка на французскій и англійскій, смотря по источникамъ, съ которыхъ длаетъ свой быстрый переводъ. Вотъ образчикъ этой лекціи: