Современная жрица Изиды

Разсчитывая единственно на читателей, совершенно незнакомыхъ съ моей «Изидой», г-жа Желиховская останавливается, главнйшимъ образомъ, на письмахъ моихъ 1884 и первой половины 1885 года, т. е. времени моего искреннйшаго участія и большой жалости лично къ Блаватской и колебанія относительно окончательнаго взгляда на вс ея феномены. Вотъ, дескать, какого онъ былъ высокаго о ней мннія и какъ увлекался! Если же его письма къ ней и ко мн были неискренни — то какое коварство и т. д. и т. д.! Однако вдь я самъ въ «Изид» (стр. 33, 59, 65, 75–77, 86–87, 88, 96–97 и др.) откровеннйшимъ образомъ разсказалъ и о моемъ увлеченіи, усиленномъ разстроенными тогда моими нервами, и о моемъ исканіи что въ Блаватской и ея феноменахъ истинно, а что ложно, и о моемъ двойственномъ чувств къ этой удивительной женщин, то привлекавшей къ себ до глубокой жалости, то отталкивавшей отъ себя до еще боле глубокаго отвращенія. Я не скрылъ ничего — и всякій безпристрастный, разумный человкъ, прочтя «Изиду», почувствуетъ психическую врность, моего разсказа, а также сниметъ съ меня обвиненіе въ коварств. Съ какой же стати г-жа Желиховская силится выламывать двери, мною самимъ открытыя настежъ?!

Только посл событій въ Вюрцбург я избавился отъ чувства жалости къ Блаватской. Только въ Петербург, въ конц 1885 года, узнавъ роль Блаватской въ «исторіи Могини» и выслушавъ вс показанія г-жи Желиховской и ея близкихъ о «нашей жріц Изиды», я пересталъ колебаться. Факта и свойства своихъ показаній не отрицаетъ и сама г-жа Желиховскал (стр. 124–125 брошюры); только, конечно, въ очевидное противорчіе со своими же письмами, говоритъ теперь, что я ихъ выпытывалъ, а она давала ихъ «въ безуміи» и давала показанія… неврныя. Но какъ г-жу Желиховскую, такъ и свидтелей, на которыхъ она указывала, я безумными не считалъ, и не могъ думать, что сестра показываетъ на свою сестру самыя ужасныя вещи… неврно. Отъ такихъ показаній родной сестры Блаватской я пришелъ въ ужасъ и ршилъ, что дале ее щадить на основаніи личныхъ отношеній, потому, что она сама — «необыкновенный феноменъ», талантлива и моя соотечественница, — невозможно.

Ршивъ это, я надялся, что мн не придется прервать задолго еще передъ тмъ начатаго моего молчанія на ея письма. Прошло и два, и три, и четыре мсяца. Я былъ давно ужь свободенъ отъ послдняго, даннаго мною ей общанія (см. «Изиду» стр. 219). Я узналъ, главнйшимъ образомъ изъ столь «врнаго», какъ тогда думалъ, источника, т. е. отъ ея сестры, такіе ужасные факты, что, при необходимости написать ей, не могъ ограничиться насмшливымъ тономъ моихъ послднихъ ей писемъ. Подробности ея участія въ «новйшихъ» событіяхъ оказались такъ отвратительны. Madame де Морсье просила меня положить предлъ дальнйшимъ злонамреннымъ дйствіямъ Блаватской. Наконецъ знаменитая «исповдь» посланницы махатмъ довела меня до весьма понятнаго, крайняго возмущенія. Поэтому рзкій, уже безъ всякихъ церемоній, тонъ моего отвта на «исповдь» — вполн естественъ. И вотъ, г-жа Желиховская приводитъ (стр. 131–134 ея брошюры) это письмо мое, каждое слово котораго, отъ перваго и до послдняго, является подтвержденіемъ моего разсказа въ «Изид». Я-то очень ей за это благодаренъ, но зачмъ ей понадобилось такое письмо — непонятно! Такимъ же подтвержденіемъ разсказаннаго мною окажутся, для внимательнаго читателя «Изиды», приводимые отрывки и изъ другихъ моихъ писемъ. Но все же я дамъ здсь вс разъясненія, которыя заинтересованный и внимательный читатель можетъ проврить — съ «Изидой» и «брошюрой» въ рукахъ.