Современные классики теории справедливой войны: М. Уолцер, Н. Фоушин, Б. Оренд, Дж. Макмахан

Весьма любопытно стремление Ваттеля обосновать приемлемость превентивных войн (что было немыслимо для Вольфа). Отчасти здесь он становится близок Альберико Джентили, который также отстаивал необходимость легитимации превентивных действий (в отличие от Гроция). Однако исторический контекст работ Джентили и Ваттеля сильно разнится, что приводит к различиям в аргументации. Джентили, ориентируясь на политическую ситуацию конца XVI в., оправдывал превентивные меры, оценивая их как один из видов самообороны. Страх, вызываемый предчувствием нападения со стороны противника, позволяет предвосхитить это нападение, исходя из соображений «полезной обороны» (utilem defensionem). В публичных отношениях отсутствие страха и уверенность в собственной безопасности ― причины гибели, поэтому необходимо уметь предвидеть приближающуюся угрозу и противостоять ей

[199].

Ваттель исходит из того, что каждая нация обладает правом использовать все средства, необходимые для самосохранения. В первую очередь это обосновывает право государств силой отвечать на нападения извне. Но также отсюда следует и обязанность устранения обстоятельств, которые могли бы повлечь гибель государства[200]

. Суверен должен не только реагировать на обиды, но и уметь предупреждать их. Движущим мотивом становится не страх, а целесообразность.

Для Ваттеля принципиально также, что усиление одной нации может серьёзным образом изменить расстановку сил в регионе. Тогда её соседи могут законно напасть на неё, если рост могущества этой нации явным образом угрожает всеобщей безопасности, а сама она обладает «несправедливыми и честолюбивыми намерениями»[201]. Идея политического равновесия, с одной стороны способствует эскалации конфликтов и оправдывает превентивные атаки на политических и военных лидеров. Но в конечном итоге, согласно Ваттелю, эта идея должна обеспечить взаимное сдерживание держав. Швейцарский мыслитель был уверен, что принцип равновесия власти серьёзно изменил Европу его времени, которая виделась ему чем-то наподобие республики государств: «каждый ее член в отдельности независим, но все вместе они связаны общим интересом и объединены для поддержания порядка и сохранения свободы»

[202]. На Европейском континенте ни одна держава не доминирует над другой абсолютным образом, а задача европейских государей заключается, по мнению Ваттеля, в сдерживании других государей от несправедливых войн при помощи силы и содействии окончанию справедливых войн при помощи переговоров. Реалистская идея баланса сил примиряется в концепции Ваттеля с учением о справедливой войне.

Ключевыми принципами ведения вооружённой борьбы объявляются сдерживание и соразмерность применяемого насилия. Допускаются лишь необходимые и достаточные средства нанесения поражения и достижения победы: «законная цель дает подлинное право лишь на средства, необходимые для достижения этой цели; все, что сверх этого, не одобряется естественным правом, неправильно и подлежит осуждению судом совести»[203]

. «Умеренность во вреде» (modération sur le mal) служит залогом своевременного завершения войны и заключения мира с противником. В целом Ваттель исходит из того, что в справедливой войне несправедливая сторона инициирует убийство, однако это не может оправдать отказа от принципов гуманности по отношению к врагу.

Но не только требования естественного права ограничивают применение чрезмерного насилия. Государи отказываются от некоторых «допустимых и ненаказуемых средств», понимая их несправедливость перед лицом Бога и судом совести (Tribunal de la Conscience). Кроме того, народы руководствуются в отношениях между собой не только естественным, но и добровольным правом, которое ориентирует их на построение «великого общества наций»[204]. Естественное состояние для Ваттеля – мир, поскольку разум человека указывает ему на обязанность решать разногласия мирно. В данном случае Ваттель открыто критикует Гоббса, который неверно оценил, что сама природа человека нацелена на мирное состояние; человек весь устремлён к безопасности и покою, благополучию и счастью. И каждый суверен может содействовать достижению этих целей, оберегая мир, не создавая угроз своим соседям и последовательно исполняя заключённые договора.