Современный танец в Швейцарии. 1960–2010

Несмотря на непрочность своего положения, сообществу удается расширить фронт действий. Из пяти выпусков Tanznovember три организованы IGTZ (в 1986, 1987 и 1988 годах); та же IGTZ помогает провести мини-фестиваль Tanz in Stücken

, столь же тяготеющий к элитарности, как Tanznovember – к широте и всеохватности. В 1988 году по инициативе Бруннера IGTZ затевает выпуск специализированной газеты «Der Tanz der Dinge». Спустя два года, все больше убеждаясь, что распространение информации – ключевой фактор для формирования профессиональных танцоров, сознающих свои нужды и свои возможности, Бруннер решает взять управление газетой на себя (совместно с Джоном фон Арксом). Задуманная как двуязычное немецко-французское издание с двойным названием «Der Tanz der Dinge – Corps et graphies», эта газета вплоть до 2000‐х годов останется главным источником информации для танцовщиков по всей Швейцарии. Она заработает такую репутацию, что в 2002 году, после закрытия фестиваля Berner Tanztage

, в Берне даже будет учреждена специальная награда Prix de la critique Tanz der Dinge[164]

.

Пока IGTZ расширяет зону своей деятельности, в Цюрихе создается другое объединение, более ориентированное на экспериментальную сцену, – Seefeld-Tanzprojekt («Танцевальный проект Зеефельд»). Проект, разработанный в 1983 году танцовщицами Эстер Марией Хойслер и Стейси Вирт, строится вокруг места – студии на Зеефельдштрассе (в спортзале площадью в какие-нибудь сто квадратных метров, переделанном из мастерской). Основатели планируют превратить ее в лабораторию современного искусства, а также в место встречи артистов, занятых творческим поиском.

И действительно, «Зеефельд» станет центром притяжения всех цюрихских танцоров, так или иначе связанных с танцем постмодерн, контактным танцем, практиками импровизации, соматическими техниками, изобразительными искусствами, буто. Он приманит немало танцовщиков, учившихся в Нью-Йорке и Амстердаме танцу-перформансу и посеявших интерес к нему и в Цюрихе, где уже были заметны первые всходы. Среди тех, кто участвует в работе студии в качестве члена коллектива или приглашенного артиста, можно назвать Эстер Фукс, Ивонну Майер, Доротею Руст, Жанетту Энглер, Кристину Бродбек, Монику Клинглер, Саломею Шнейбели, Нелли Бютикофер, Франца Фраучи, Карин Хаас, Габи Глинц, Катарину Фогель, Урси Вирт, Еву Бенд… С 1983 по 1995 год через «Зеефельд» проходят сто сорок шесть хореографов и исполнителей.

Вспоминая о начале проекта, Моника Клинглер подчеркивает, как важно рассматривать те события в нужном контексте. Коллектив сложился в эпоху, когда еще не был изжит наивный утопизм, которым в Швейцарии на заре 1980‐х было проникнуто чуть ли не все. «В Цюрихе тогда было сильно развито движение альтернативной культуры – это чувствовалось и в изобразительных искусствах, и в музыке: вспомним рок! Время молодежных бунтов (молодым нужна была своя, автономная площадка), время возникновения „Rote Fabrik“[165], где родилась альтернативная сцена. Мы очень тонко чувствовали все эти события… мы были нетерпимы к буржуазной культуре. Хотелось заниматься искусством по-другому, свободно, безвозмездно», – свидетельствует Клинглер. Создание Seefeld-Tanzprojekt вполне отражает эти контркультурные тенденции.

Таким образом, у истоков проекта лежат принципы совместного пользования собственностью. И прежде всего помещением студии. Планируется сделать «Зеефельд» открытой площадкой, где члены коллектива могли бы бесплатно репетировать, устраивать воркшопы, проводить занятия по импровизации, демонстрировать свои еще не завершенные работы. «Коллектив также решил отдать студию в распоряжение артистов, с которыми они чувствовали внутреннюю близость: не только швейцарцам, но и немцам, американцам, японцам», – объясняет Ева Бенд. В студию приглашают танцоров, музыкантов, скульпторов, видеоартистов, чтобы они бесплатно делились результатами своего труда и таким образом знакомили бы со своим творчеством. «Нередко завязываются контакты между представителями разных видов искусства, – замечает Клинглер. – Соревновательный дух был очень силен, но он вызывался не материальным интересом, поскольку денег у нас не водилось». Денег было недостаточно, чтобы «Зеефельд» мог покрыть долгосрочные расходы на содержание студии, не сдавая помещение в аренду. Недостаточно и для того, чтобы коллектив мог пренебречь обращением за субсидиями.