Совы охотятся ночью

— Вы меня разорили! — Слова застревали у него в глотке, ему с трудом удавалось выдавливать их. — Все эти деньги, что я занял, взяты под ваше имя. Режиссер, костюмер, студия, сценарий, подбор актеров. Мы же целый дворец отстраивать, башню, иерусалимские стены… И все оно ради вас только. Если откажетесь вы сейчас, мне будет конец! Это просто в голове укладываться никак не может! — Чем сильнее Саймон злился, тем хуже становился его английский.

— Вот именно об этом я вам и говорю. Вращайся вы в киноиндустрии, знали бы, что такие вещи происходят постоянно. Люди могут передумать. Я вот передумала! — Мелисса попыталась найти в себе хоть толику сочувствия. — Но мой агент работает и с другими известными актерами. Допустим, я переговорю с ним. Если вам нужны громкие имена…

— Не нужны мне громкие имена! Мне нужны вы. Именно об этом мы договорились.

— Ни о чем мы не договорились. Это я и пытаюсь вам втолковать. Если начистоту, Саймон, все это ошибка. Вам не следовало приезжать сюда. Не следовало на меня давить.

Кокс выглядел как человек, у которого вот-вот случится сердечный приступ. С Мелиссы было довольно. Она решительно поднялась.

— Я советую вам вернуться в Лондон и поскорее найти замену, — сказала она. — Пожалуйста, не предпринимайте новых попыток договориться со мной.

Мелисса ушла.

Саймон Кокс продолжал сидеть неподвижно, словно бы врос в кресло. Рука его лежала на столе, но пальцы медленно сжимались в кулак. С улицы донесся звук захлопнувшейся автомобильной дверцы, потом негромко фыркнул мотор. Но продюсер не шевелился.

В бар вошел кто-то еще. Это была девушка-администратор, Нэнси.

— Могу я чем-нибудь вам помочь, сэр? — озабоченно спросила она.

— Нет. Нет, спасибо.

Кокс встал, обогнул ее и покинул отель. Пара гостей, входящих в двери, испуганно шарахнулась в сторону, уступая ему дорогу.

Немного позднее они скажут, что в глазах у мужчины, которого они встретили, читалась жажда убийства.

Со своего места за стойкой администратора Нэнси Митчелл слышала большую часть разговора Мелиссы Джеймс с незнакомцем. То была не ее вина. Она не собиралась подслушивать, но дверь была открыта, и звук без препятствий разносился по безлюдным помещениям «Мунфлауэра». Девушка видела, как мисс Джеймс вышла из бара, а потом исчезла в парадных дверях отеля. Затем, когда она подошла проверить, все ли в порядке, коротышка, зарегистрировавшийся как Саймон Кокс, последовал примеру Мелиссы. Из любопытства Нэнси вышла следом за ним, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как он садится в приземистый черный автомобиль и отъезжает. Насколько она могла судить, продюсер двигался к выезду из Тоули и по направлению к Кларенс-Кип. Уж не преследовал ли он хозяйку отеля?

В любом случае это ее не касалось. Нэнси смотрела вслед, пока машина не скрылась из виду, и заметила, что дождь снова прекратился, хотя вода продолжала капать с деревьев и на подъездной дорожке стояли лужи. Девушка поглядела на часы и вернулась за стойку администратора. Было без четверти шесть: до конца смены оставалось всего пятнадцать минут. Миссис Гарднер предстояло дежурить до десяти вечера, а затем ее придет сменить ночной портье.

Нэнси взяла ручное зеркальце и посмотрела на себя, припомнив слова хозяйки. Волосы находились еще в некотором беспорядке, но ничто не указывало на то, что она недавно плакала. Девушка очень переживала, что не кто-нибудь, а именно мисс Джеймс заметила ее состояние. И представить себе только, будто они могут быть друзьями! Нэнси такого наслушалась про богатую и знаменитую Мелиссу Джеймс, что никто в Тоули и вообразить не мог. Эта женщина делала вид, будто она добрая. Однако на самом деле это не так.

А ведь, говоря по совести, друг Нэнси не помешал бы, особенно сейчас. При одной мысли об этом слезы брызнули у нее из глаз. Как могла она допустить такое? Как могла быть такой дурой?

Две недели прошло после ее визита к доктору Коллинзу. Нэнси тогда даже родителям не сказала, что записалась на прием. Отец был из той породы людей, что за всю жизнь ни единого дня не болеют и от остальных ожидают того же. Девушка не допускала, что это может оказаться что-то серьезное, и озвученный Коллинзом диагноз потряс ее.

— Не знаю, Нэнси, обрадует ли это вас, — сказал врач. — Но вы беременны.

Нэнси никогда прежде не слышала такого слова из уст мужчины, пусть даже врача. Привычный мир разом перевернулся с ног на голову. Известие изменило все так, как она и помыслить не могла.

— Это невозможно! — прошептала девушка.

— Почему вы так говорите? Хотите сказать, что никогда… не были с мужчиной?

Нэнси не в силах была ответить. Чувствовала только, как пылают ее щеки.

— Если вы с кем-то встречаетесь, непременно скажите ему, — продолжил доктор. — Какое бы решение вы ни приняли, этого человека следует поставить в известность.

Что ей делать? Что будет, когда отец узнает правду? Такие вопросы вертелись у Нэнси в голове. А вот ответов не было. Если только, конечно, все это правда. Доктор мог и ошибиться.