Сожжение

– Спрос на тандыр несколько низковат, – объясняет продавец. – Очень уж это специализированная печь, для серьезных поваров. Так что мы держим у себя только один бренд – самый топовый.

Жена Физрука смотрит на коробку и улыбается. Зубы ярко блестят на ее лице, а руки, как у ребенка, играют с концом намасленной косы.

– У этой модели алюминиевый противень и переднее окно из закаленного стекла, – объясняет продавец, освобождая коробку от пенопласта и пластиковой обертки. – Полностью современный вид. Сейчас по акции можно вместе с изделием получить шампуры для кебабов. А самое главное, сэр, – эффективное потребление мощности. Счет за электричество не вырастет совсем!

Упаковка снята, на полу стоит приземистый черный куб.

– Мадам, – продолжает продавец, прижимая рукой бейдж к груди, – скажу вам основное преимущество этого бренда: готовит быстро! Попытайтесь запечь курицу в печи – на это уйдет почти час. А здесь – через пятнадцать-двадцать минут будет готово. И вкус совершенно аутентичный: глиняная печь!

– Хм, – говорит жена Физрука. – А с пиццей как?

– Пицца, мадам? Вам покажется, что вы в Лондоне…

– Все это хорошо, – прерывает его Физрук, – но дайте нам реальную информацию. Сколько это стоит?

Продавец смеется:

– Сэр, как только вы попробуете пятизвездочную еду из этого тандыра, вы поймете, что он вам экономит деньги! Ваш любимый ресторан будет у вас дома!

Физрук ждет. Ждет его жена. Где-то в отделе, отсюда не видном, продавец демонстрирует возможности громкой связи, и густой бас отдается у всех в ребрах.

– Окей, – говорит молодой человек с бейджем и вынимает калькулятор, – давайте посмотрим. Эта модель идет за пять тысяч семьсот рупий.

– Откуда столько? – спрашивает Физрук. – Мы смотрели другие модели в интернет-магазинах, и максимум был четыре тысячи.

– Интернет-магазины, – возражает продавец, – подсунут вам негодную деталь или вообще дефектную машину, да еще и подержанную. Истории, которые мы слышим от покупателей, – вам даже думать не захочется о таком. Здесь мы вам даем гарантию на три года. Меня зовут Анант, сэр, звоните мне в любое время, я тут работаю шесть дней в неделю.

Жена поворачивается к Физруку.

– Это хороший бренд, – шепчет она. – Топовая модель в линейке. И по телевизору тоже с такими работают. Не жадничай.

Продавец почтительно стоит в сторонке, смотрит в телефон.

– Уж если мы покупаем, – говорит жена, – то покупать надо лучшее. Особенно теперь, когда у тебя доход удвоился.

Она улыбается.

– Не удвоился, – возражает Физрук.

– Почти удвоился. Разве партия тебе не…

– Тихо! – говорит Физрук, едва успев подавить вспышку гнева.

Во рту слишком сухо, его заполняет слюна – точно так было, когда он видел убийство пожирателя говядины. Никто об этом не знает – кроме жены и Бималы Пал. И нескольких доверенных членов партии.

– Спокойнее, – советует жена. – Тебе вредно так напрягаться. Но вообще – ты теперь настоящий партийный деятель. Разве не этого ты хотел? Разве ты не гордишься?

Он отмечает в ее словах и похвалу, и осуждение. Но она осторожно трогает его за руку, и он успокаивается.

Они покупают тандыр. Расплачиваясь пачкой наличных, Физрук чувствует себя богачом. Чувствует силу в том, как небрежно он решает, что сделает эту покупку, что сразу внесет полную сумму. В основном здесь все для обычных людей. А он? Он их намного выше.

* * *

Вознагражденный за свою верность, получая теперь зарплату от партии, Физрук проводит вечера и выходные, разъезжая по округам штата, устраивая мероприятия для учителей, учеников и родителей. В Шоджаруграме он видит транспаранты с собственным лицом и надписью по-бенгальски: Добро пожаловать, начальник нашей деревни!

– Получил повышение, – шутит он, обращаясь к водителю.

Водитель улыбается ему в зеркале заднего вида:

– Для этих деревенских ваш приезд – может, главное событие месяца.

В каждой школе ученики подметают земляной двор метлами. Под защитой палочных изгородей растут свежие саженцы. Физрук проталкивается сквозь толпу, складывая руки в знак приветствия, и потом входит в здание школы. Всюду, куда он приезжает, его ждет одна и та же сцена. Примерно пятьдесят учителей и родителей набиваются в здание, и еще десятки их толпятся снаружи. И все молчат. Так начинаются, как он теперь знает, все такие мероприятия. Под конец люди обретут голос – когда Физрук станет уже не божеством, а человеком, иногда терзаемым приступами кашля от деревенской пыли.

– Партия Джана Кальян учреждает, – говорит он под эхо динамика, – школьные стипендии для девочек. На грядущих выборах не забудьте отдать свой голос за Бималу Пал и партию Джана Кальян.

В одной школе, когда отрубают электричество, переносной светильник запитывают от шумного генератора. Бьются и жужжат крылатые насекомые. Маленькая жабка перепрыгивает через порог, и какому-то школьнику приходится ее подобрать и выпустить на улицу.