Созвездие кактусов

Во всем нашем огромном городе (тогда еще несколько не доросшем до миллиона, но успешно дораставшем, так что его уже именовали миллионным, испытывая, очевидно, чувство то ли столичности, то ли приобщенности к чему-то столичному), так вот во всем этом городе не было ни одного крупного кактусиста (имеется в виду коллекция видов в сто), даже, пожалуй, и мелких было негусто. Ходили слухи, что кактусы есть у некоего профессора, славного своими династическими корнями (и отец его, и дед, и прадед — все были профессора), но тут же и добавлялось: к профессору не пробиться, силен заслон прислуги, на звонки хозяин не отзывается; ходили слухи, что кактусы есть у какой-то женщины на дальних загородных улицах, однако адреса дать никто не мог; ходили слухи, что... А пока я завел себе неприличную привычку внимательно осматривать окна во всех квартирах, какие попадали в поле моего зрения. К сожалению или к счастью, этот метод собирания кактусов по чужим окнам, в целом весьма противный и унижающий человеческое достоинство, был и неощутимым по результатам. Прибавилась у меня еще одна опунция, покрытая белыми волосками и лирично названная теми, кто ею владел, «тещин язык», да три-четыре разновидности гастерий, гаворций, стапелий и алоэ. Их также именовали кактусами, и я, хотя уже умудренно знал, что к кактусам они не имеют никакого отношения, все-таки приобрел их, — как-никак лучше, чем ничего. К тому же гастерии, гаворции и алоэ гляделись весьма экзотично, особенно алоэ жемчужный, покрытый мелкими белыми бородавочками, алоэ же полосатый, растущий веселой, посмеивающейся словно семейкой-порослью, был вообще бесподобен.

Как ни хороши были эти растения, — они составили уже на подоконнике живописно-пеструю, но нестройную группу, — как ни поражали моих знакомых, уже присвоивших мне титул знатока и собирателя кактусов, страсти оставались неудовлетворенными и на десятитысячную долю, тем более что автор принадлежит к тому типу людей, которым надо или все, или уж ничего, последнее обычно отбрасывается. Итак, я жаждал кактусов, хотел их сто, двести, пятьсот, тысячу видов, и будь моя воля и возможности, наверное, собрав все богатство видов кактусовых, не теряя времени, принялся бы за африканские суккуленты, а там дошел бы черед и до орхидей, до пальм и мало ли еще до чего... Во всяком случае я хорошо знал себя. Еще в детстве, отклеив от письма первую красивую марку с картой перелета через Северный полюс в Америку, тут же принялся выклянчивать деньги на марки у матери (и небезуспешно), а цель была ясная: собрать все марки не только Советского Союза, но и всего мира. О других желаниях автор не распространяется, они были такие же, как у многих читателей.