Спальный район Вселенной

В течение первой недели Фанлиль не разрешал сыну покидать базу и в часы, свободные от геологоразведочных «командировок», — а он за этот срок облетел на дисколете почти всю Голубую, построил маршруты и набросал карту первичных разработок, — учил Глора следить за серверами, снимать и тщательно регистрировать все данные об уже обнаруженных и потенциальных месторождениях. Отец и сын постоянно общались по голографической связи, — хотя бы с этим проблем не было! — и Фанлиль, не прерывая основной работы, давал Глору все нужные указания. Он не жалел, что взял его с собой, — польза от мальчишки была, и еще какая!

В том, что эта экспедиция себя оправдает, Фанлиль был уверен на все сто: разработку рифа Восточный он начнет на днях — это вопрос решенный: ну Голубая, вот преподнесла подарок! Второй объект… Фанлиль думал о нем с каким-то тайным страхом, словно опасаясь своей невероятной удачи: он назвал его пока C&N (cooper and nickel). Циррианские ученые оказались правы: к северо-западу от массива Blue Mountains залегало по всем признакам обширное месторождение сульфидных медно-никелевых руд, подробностей Фанлиль еще не знал — это была его задача на следующую неделю, но уже сейчас было ясно, что успех… просто неописуемый… Он найдет не только никель и медь — в этих рудах наверняка есть платиноиды. И золото, и серебро! А вдруг и палладий? Случается же! Глор прав — они станут богатой семьей, построят заводы, здесь будет город-курорт на побережье Синего океана. Стоп. Но как же он, Фанлиль, справится со всем этим? Глупости, он выйдет на другой уровень — наймет тысячи рабочих, инженеров, ученых. В конце концов, такие богатства нужны всей Республике, он подпишет долгосрочный контракт с правительством Циррии и станет промышленным магнатом, его узнает вся галактика!

Внезапно небо потемнело, налилось серо-синим, и дисколет пошел на снижение. Черт возьми, придется сесть и выждать пару часов. На Циррии сейчас ровно семнадцать часов, светло и рабочий день в разгаре — здесь же надо поминутно дергаться: дел невпроворот, а темнотища — хоть спать ложись! Вот она, причина тревоги и плохого настроения — время на Голубой. Оно казалось Фанлилю неуловимым, время не подчинялось никаким умным приборам, и неизвестно было, сколько его прошло.

— Ты что-нибудь понимаешь, Глорик? Когда тут утро, когда вечер? Я просил тебя понаблюдать.

— На небе последовательно отображаются все цвета спектра, пап: красный/оранжевый/желтый — это, вроде, как день, светло и жарко; потом зеленый/голубой/синий — похоже на наш вечер; синий/фиолетовый — темнотища и холодно, значит, ночь. Дальше просветление от фиолетового/ синего/голубого до снова красного — утро и полдень. И так по кругу.

— Умница. И сколько таких кругов ты насчитал за наши сутки? Сопоставлял по хронометру?

— Да. Около шести кругов.

— Ты ошибся — три круга.

— Нет, пап, всё точно — шесть.

— Посмотри сюда. — Фанлиль через чип вывел на портативный монитор скафандра логотип Академии эволюции рукава Лебедя и смежных галактик и быстро вошел в систему. — Вот таблица планет желтого карлика G2. Их девять. Наша — самая маленькая. Один циррианский год — это одна тысяча двести лет на Голубой. Видишь? Это проверено Институтом астрономии новых планет рукава Лебедя. Наблюдения велись несколько десятилетий. Поехали дальше. В году на Циррии шестнадцать месяцев. Значит, за наш месяц на Голубой проходит семьдесят пять лет. Циррианский месяц равен двадцати пяти суткам. Сколько же за наши сутки пройдет лет на Голубой, математик? Три года. А ты говоришь, шесть.

— Пап, я сказал, что спектр проходит шесть кругов: утро, день, вечер и ночь. Может, это шесть суток?

— Да ты что! Это весна, лето, осень и зима. Годовой цикл. Так, по всей видимости. Температурный перепад-то огромный! «Днем», как ты говоришь, — здесь до 55° по Циррию, жарче, чем у нас на пике лета. А фиолетовой этой «ночью», как ты ее называешь, в прошлый раз термодатчик скафандра показывал 7°. Ничего себе перепад! Нет, фиолетовые — это местные зимы. Но почему шесть? Их должно быть три — с наукой, брат, не поспоришь. А по твоей логике получается, что один циррианский год — это почти две с половиной тысячи лет здесь? Ну тогда пиши пропало — нам надо срочно улетать, нас съедят какие-нибудь гоминоиды. Только я их что-то за неделю не видел. Если они «ночью» прячутся от холода — днем-то и вечером должны бы вылезать. Шучу-шучу, не бойся. Подумай сам: зачем бы я стал покупать права аренды на пятьдесят лет? Через сто двадцать тысяч лет на Голубой уже будет развитая цивилизация — тебе любой эволюционист скажет. В том-то и дело, что за пятьдесят наших лет здесь пройдет шестьдесят тысяч лет, и этого срока нам с лихвой хватит освоить все месторождения и не лишиться раньше времени лицензии. Ладно, давай ужинать, юный астроном, и вот что я подумал: переведу-ка я тебя на отделение с углубленным изучением естественных наук. Захочешь потом — поступишь в Геологоразведочный колледж.

7