Спаси и сохрани

Сразу два мертвяка повисли на ногах Ивана, будто на канате. Пальцы вот-вот должны были разжаться. Сусликов уже явственно видел, как падает в это зловонное, кишащее голодными ртами море из мертвечины…

Перепуганная Энжел наугад куда-то ткнула. Тут же мимолётный всполох слепящего света озарил расстояние до земли. Зомби отпустили Ваню и попятились назад. В ушах запоздало поселился их страдальческий и гневный вопль.

– Спасибо! – На дрожащих руках Ваня всё-таки смог подтянуться, перекинуть непослушное тело через край и привалился к уклону крыши. Спина болела, а ноги, судя по ощущениям, стали длиннее в два раза.

Прислонившаяся рядом девочка деловито нахмурилась.

– Так. Про солнце я ещё могу понять. Но откуда тебе известно про вспышку?

Вопрос прозвучал настолько строго, что мальчик аж вздрогнул. Как говорится, попал из огня да в полымя. И ещё неизвестно, чья расправа страшнее – зомби или Энжел?

Пришлось сказать правду.

– Я уже сталкивался с ожившими мертвецами. Той ночью, в пещере. Видел, как блуждающие огоньки атакуют их светом.

– СТАЛКИВАЛСЯ И НИЧЕГО НАМ НЕ СКАЗАЛ??? – Энжи рассвирепела. – Ну всё, Суслятина, выбирай себе могилу! Если тебя не прикончат мертвяки, то прикончу я!

Ваня сглотнул. И куда только делась её готовность во что бы то ни стало защищать товарища по «Обществу отверженных»?

Тем временем нежить, подгоняемая проклятиями всадника, перегруппировалась – одни мертвяки взобрались на плечи другим. По стенкам склепа скребли их бурые когти, в воздухе остервенело клацали зубы, а у самого верха уже показывались голые черепа. Княжеская усыпальница, облепленная зомби, начинала походить на гигантский муравейник.

Всё. Лазеек для отступления больше не было. Ребята сами загнали себя в западню.

– Я не хочу умирать! – воскликнул Ваня, забираясь ещё выше – на хребет, где оба склона кровли соединялись зазубренным коньком. – Я ещё маленький! Я не совершил ничего выдающегося в жизни!

– Учитывая, сколько у нас осталось времени, начинай совершать прямо сейчас! – Энжи карабкаясь следом.

Хм, а ведь это мысль.

– Я хочу тебе ещё кое в чём признаться, – выдохнул Иван.

– Тоже не отличаешь правый носок от левого?

– Нет… Хотя да… Да блин, причем тут это? Я хотел сказать…

Ване категорически не хватало смелости. Почему никто не предупредил, что открыться девочке в своих чувствах – сложнее, чем сражаться с зомби?

Мертвецы уже вползли на крышу с четырёх сторон. Предвкушали скорый пир – на старинные скаты стекали не нити, а целые верёвки ядовитой слюны! В брюхах всё громче зрело урчание. Охотливые взоры дырявили жавшихся друг к другу, словно воробьи, ребят.

Сейчас или никогда!

– Я хотел сказать… Я не уверен, такое со мной впервые… но кажется… ты мне нра…

Мальчик не договорил – Энжел без предупреждения протиснула руки ему под мышки и крепко обняла. Даже слишком крепко, как обнимают не людей, а любимую плюшевую игрушку. Потому что люди всё чувствуют, а игрушки – нет.

– За…ду…шишь, – промямлил Сусликов, пытаясь вырваться.

– А не всё ли равно, от чего погибать? – с печальным осознанием прошептала девочка.

– Попались! – победоносно зарычал один из мертвяков, почти дотянувшись до ребят.

Чтоб не съезжать с крыши, он выкрутил колени в обратную сторону, и теперь не столько шёл, сколько подталкивал свою тушу вперёд.

– Не-е-е-ет!..

Жалобный хруст, внезапный грохот и визги ребят.

Ветхая кровля не выдержала. Энжи и Ваня провалились внутрь.

– Кхе-кхе! – послышалось смущённое покашливание. – Я вам не мешаю?

Мальчик и девочка синхронно повернули головы.

– Тёмыч???

– Ну вот, – вздохнул Булочкин, – узнали. Не быть мне богатым. В приметы я не верю, но богатым быть хочется. А вам?

– Тёмыч, это ты? Но… как? Мы решили, что мертвяки тебя схомячили!

– Учитывая мои габариты, вряд ли они смогли бы сделать это так быстро. Но не скрою, попытки были. А у вас тут что? Романти́к? – Тёма многозначительно улыбнулся. – Согласен, красивая ночь. За вычетом кладбища и зомби, конечно.

До ребят дошло, что они всё ещё обнимаются. Даже лёжа на холодном полу тёмного склепа. Энжел разжала руки и резко оттолкнула от себя Ивана.

– Дурак!

Сусликов не стал возражать, хотя желание было.

– Чего замерли? – гремел снаружи Гришка-Разбойник. – За ними, остолопы!

Его конь метался загнанным в клетку диким зверем, разбрасывая копытами землю, вставал на дыбы и разносил по кладбищу скрипучее ржание. Ему явно не терпелось включиться в хватку и в одиночку затоптать случайно подвернувшуюся троицу друзей.

Вдруг всё стихло.

– Солнце! – завопил кто-то в абсолютной тишине.

– Со-о-олнце! – с испугом повторили остальные.

Первые лучи – ещё заспанные и не прогретые – проступили через копоть ночи. Осторожно, с новоявленным интересом принялись разглядывать лежащий снизу мир, каждый его угол и закоулочек, не обойдя стороной и заброшенное кладбище. Коснулись провала в крыше – в тот же миг в склеп проник разящий запах опалённой плоти.

Ребята приникли к щели в двери. Восставшие из могил мертвецы спрыгивали и, роняя на ходу части тела, бежали по пятам ускользающей тени.