Спасите наши души

С минуту я всматривался в эти казавшиеся почти незнакомыми буквы и чем дальше, тем сильнее в моей душе разгоралось недоумение. Я не понимал, почему написал имя и фамилию этой актрисы, с которой провел ночь — вовсе не незабываемую, как любят писать авторы любовных романов. Она не была волшебницей в постели, как можно было бы надеяться, узнав имя её любовника. Ну а я… чего можно было ожидать от человека, возможности которого последние годы были сильно ограничены? И от человека, который оказался в чужом теле? Я, конечно, уже почти привык к телу Виктора Орехова, но в каких-то ситуациях оно всё ещё чувствовалось чужим. И особенно сильно это проявилось во время секса с Татьяной. Впрочем, она, кажется, не обратила на это внимания, словно и не ожидала ничего другого — ну а я не стал её убеждать, что ещё пара месяцев — и я буду о-го-го какой любовник. Пустое это всё. Как буду — тогда и стоит об этом говорить.

К тому же у меня вряд ли будет ещё один шанс доказать ей, что наша первая ночь получилась такой из-за кучи нелепых случайностей. Я не пойду на Таганку, она не приедет ко мне в квартиру на Фестивальной. Я не знаю, где она живет и какой у неё график, а она, возможно, не располагает свободным временем, чтобы кататься по окраинам Москвы к случайным знакомым. И мы действительно принадлежали к разным кругам. «Мой» Орехов, наверное, забыл об этом, когда пошел на своё предательство…

Я крест-накрест перечеркнул имя и фамилию Татьяны и написал под ним ещё два слова.

«Ирина Гривнина».

И понял, что теперь я оказался на правильном пути. Ирина была тем звеном, что связывала меня с Марком Морозовым, а он — тем, кто интересовался служебными сведениями, кто знал о том, где я работаю, и надеялся использовать это знание для своих дел. Вернее, не совсем для своих — судя по тому, что я узнал, Морозов не мог иметь собственных дел такого уровня. Кто-то его попросил, и он не мог отказать этому кому-то в такой малости.

Чуть ниже имени Ирины появилась фамилия Морозова, от которой тянулась стрелочка к большому вопросительному знаку. Потом я нарисовал такую же стрелочку вбок от Ирины и дописал: «Ольга». Девушка Макса, которая и познакомила меня с Ириной. Кажется, они были подругами, но я не знал обстоятельств их знакомства. Но это можно было выяснить достаточно быстро, тем более что Макс как раз вернулся из приемной Денисова.

— Всё прочитал? — спросил я.

— Там читать-то, — проворчал он. — Дольше ходил туда-сюда и ждал, когда Саня заполнит свой журнал.

— Радуйся, что так. Это означает, что высокое начальство в нас верит, — наставительно произнес я. — Осталось самим в себя поверить. Ты, кстати, чего такой смурной?

Макс действительно выглядел огорченным.

— Да фиг знает, — отмахнулся он. — С одной стороны — попадание в отдельную группу — дело перспективное. С другой, теперь ты — мой начальник, будешь отчетами изводить и нравоучения читать, знаю я твой шкодный характер. С третьей — я пока не проникся важностью этого дела, так что просто ожидаю не плюшек и новых звезд на погоны или хотя бы благодарностей в личное дело с выплатой соответствующей материальной компенсации, а дополнительной работы. Так что есть от чего быть смурным.

Мы рассмеялись. В принципе, я и надеялся, что Макс воспримет создание этой группы правильно — и он меня не подвел.

— Будут тебе плюшки, — пообещал я. — Пока надо составить список вражеских журналов и газет, за которыми присмотр нужен. Отправим его в МИД по нашей линии, получим данные, потом и смотреть будем, кто из наших подопечных может лишние бабки получать. Ну и агентуру надо поднимать и направлять. Но это потом. Сначала список, потом все документы, их согласование и прочее. Сам же знаешь — больше бумаги, чище задница.

— Знаю, — угрюмо ответил он. — Сделаю я такой список… завтра.

Мы оба знали, что перечень диссидентских изданий занимал меньше страницы машинописного текста.

— Вот и договорились, — улыбнулся я. — Считай — устную благодарность уже заслужил. Большим пока порадовать не могу. Зато будем надеяться, что вакансию заполнят молодой красивой девушкой с институтской скамьи.

Про Ирину и моё с ней расставание Макс уже знал, он даже предлагал — я подозревал, что с подачи Ольги — познакомить меня с другими кандидатками на моё сердце, но я пока взял паузу.

— Да, было бы неплохо. Мы бы ей поручили чайник ставить и чай заваривать, а то всё сами и сами.

— И это тоже, — поддержал я его. — Кстати, о молодых и красивых. Макс, а откуда Ольга знает Ирину?

* * *

Макс ушел искать список вражеских журналов и издательств, а я перевернул свой листок, зачеркнул на нем Ольгу и снова занёс карандаш, не понимая, что может быть здесь написано ещё.