Спаситель мира

– И это только первый камень в нагромождении лжи, потребовавшейся для того, чтобы привести на Акию миллион человек и наказать атамидов за преступление, которого они не совершали!

– Мы не только никогда не совершали этого преступления, – сказал Тан’хем, – но вдобавок нас никогда даже не просили отдать это место. Вы сказали, что эта война имеет цель захватить святилище, но ведь мы не удерживали его. Если люди хотели отправлять в нем свой культ, достаточно было попросить.

Танкред убежденно кивнул:

– Я в этом уверен, Тан’хем. Теперь, когда я знаю вас, у меня нет никаких сомнений.

И после некоторого колебания добавил:

– Солдаты… да что я такое говорю, преступники в бегах, укрывшись в горах, наверняка ждали армию крестоносцев, а потом, после ее высадки, тайком пришли в Новый Иерусалим, чтобы присоединиться к своим хозяевам, и… – Лицо Танкреда застыло, словно его посетило озарение. – Вот черт! Теперь я знаю, почему лицо того офицера показалось мне знакомым!

Тут уже я запутался.

– Какого офицера?

– Того, которого я видел во время нашей ночной вылазки в Ук’хар. Того, который собрал всех спецназовцев перед входом в святилище, чтобы дать Испепелителю возможность тайно выполнить свою зловещую работу. Теперь я его вспомнил. Леон Ковальски. Мы с ним из одного выпуска военной школы. Единственный раз я увидел его много лет спустя, в видеозаписи репортажа об отправке миссионеров. Я узнал его в отряде военных, которые сопровождали ученых. И если в ту ночь, когда мы проникли в святилище, он оказался там живехонек, значит он был среди убийц, сбежавших в горы и ожидавших прибытия войск.

– Точно, – согласился я, – все совпадает. Кстати, вот и ответ на загадку, которую нам так и не удалось разрешить: таинственный обмен сообщениями между «Святым Михаилом» и источником на Акии, хотя считалось, что там все умерли.

И снова Танкред кивнул.

– Сидя в горах, офицеры-предатели продолжали посылать свои отчеты по тахион-связи! – сказал он.

– Почему они это сделали? – мысленно спросил Тан’хем. – Почему эти люди убили своих?

– По той же причине, по какой началась эта война, – медленно произнес Танкред. – То, что обнаружилось в святилище, наверняка имело такую важность в глазах Святого престола, что было решено не оставлять свидетелей. Единственная вина гражданских из первой миссии была в том, что они знали. За это их немедленно приговорили и казнили тем же вечером.

Это чудовищное заключение заставило нас умолкнуть. В моей голове крутился водоворот спутанных мыслей. Несмотря на то что с самого начала войны я вдоволь нагляделся на ужасы и нелепости, привыкнуть к этому было невозможно. А уж догадаться, что чувствует Танкред, не представляло особого труда. К отвращению, которое он испытывал к преступникам, наверняка примешивался стыд за то, что он принадлежит к той же армии, за то, что принес НХИ те же клятвы верности.

Снаружи не доносилось ни звука, ночь была тиха. Интересно, сидит ли Арнут’хар по-прежнему у огня. В свете того, что я только что узнал, мне стало понятно, почему вождь воинов проявляет по отношению к нам такую сдержанность. Как можно доверять существам, которые способны без колебаний истреблять себе подобных?

– Вы другие, мы знаем, – заверил Тан’хем, словно угадав ход моих мыслей.

Или я невольно проговаривал их в голове?

– Я тоже должен кое-что знать, – продолжил старый мудрец.

На этот раз я проследил, чтобы мой разум не начал иронизировать без моего ведома.

– Танкред, в тот день, когда ты был ранен, ты сказал, что тебя позвали.

– Помню, – откликнулся тот.

– Можешь ли ты рассказать подробнее… Или это слишком личное?

– У меня были сны… странные и возвращающиеся. Долгое время я боялся, что они предвестники… безумия. До того дня, когда я понял. Понял, что это не сны, а послания. И их содержание было совершенно недвусмысленным. Они велели мне прийти. Прийти к атамидам.

– Откуда такая уверенность?

– Не знаю… Долгое время я не понимал. Но однажды смысл послания прояснился. Я разглядел линии…

При этих словах Тан’хем резко выпрямился.

– Линии! – воскликнул он. – Ты именно это хотел сказать?

– Да, без всякого сомнения, и именно они привели меня к вашему каравану.

Танкред как будто не заметил, но он явно коснулся чувствительной точки.

– Эти линии что-то значат для вас, Тан’хем? – не удержался я.