Спаситель мира

Он не должен допускать, чтобы личные проблемы нарушали столь необходимую ему сосредоточенность на той главной задаче, которая ждала его сегодня. Ставки в этой битве намного превосходили важность его отношений с итальянской амазонкой. Сегодня он должен выложиться, как никогда. Это его долг.

Спустившись, он вместе с Льето и Арнут’харом двинулся в гущу войска.

Было решено, что каждое племя сохранит свою иерархическую структуру, составив таким образом базовое подразделение атамидской армии. Такое подразделение войдет в состав более крупного той же этнической группы или того же региона, поскольку они были знакомы между собой и зачастую использовали одинаковые техники боя. Каждая из подобных группировок подчинялась тщательно отобранным вождям, которые были подробно информированы об общей стратегии и поддерживали постоянный контакт со штабом либо через мудрецов, либо используя коммуникационную систему, установленную беглыми бесшипниками. Когда наконец будет развернут оперативный центр, пары, состоящие из человека и атамида, возьмут на себя централизацию стратегических решений.

Танкред проехал перед каждым подразделением. Да, он знал, что не сумеет показаться всем – для этого пришлось бы объехать вокруг всего плато, – но он хотел, чтобы максимум бойцов до начала сражений хоть раз увидели его в лицо, потому что именно по его инициативе они готовились поставить на кон свои жизни.

Поэтому на протяжении часа он, пустив своего першерона шагом, подобно римскому полководцу продвигался в гуще войск. Льето и Арнут’хар той же медленной поступью следовали в нескольких метрах позади него. К большому удивлению экс-лейтенанта НХИ, многие атамидские солдаты узнавали его и в знак приветствия поднимали вверх оружие, хотя мало кому из них случалось его видеть раньше.

Танкред вспомнил старые фильмы, где герой, прирожденный лидер, перед решающим сражением всегда разражается пылкой речью, дабы воспламенить войска и пробудить в них боевое исступление, которое только и толкает схлестнуться с превосходящими силами врага. В реальности все происходит совсем по-другому.

Перед битвой в воздухе всегда витает запах бойни. Конечно, воображаемый, поскольку ни одна капля крови еще не оросила землю, однако его ощущают все солдаты. Перед битвой внутренности завязываются в узел, горло сжимается, каждый смотрит на соседа, размышляя, кто: он, или я, или мы оба. Перед битвой никому не хочется говорить, а уж тем более слушать, как вождь изрыгает никчемные призывы. Перед битвой нервы так обнажены, мышцы так напряжены, что, если попусту взбудоражить войска, они закусят удила и беспорядочно ринутся на противника.

Перед битвой самое главное для войск – возможность прочесть на лице своего вождя спокойствие и уверенность.

– Котелок Танкреду, Котелок Танкреду, это Колен, ты меня слышишь?

– Танкред Котелку, я тебя слышу, Колен.

– Время давать сигнал. Ты не передумал?

– Ответ отрицательный, Колен, я не передумал. Можешь давать.

– Понял. Начали. Конец связи.

– Конец связи.

* * *

7:40

В шесть часов сорок четыре минуты утра из всех репродукторов Нового Иерусалима раздался сигнал общей тревоги.

Час спустя, покинув казарму, Клоринда ди Северо, Жермандьера Моран и Бланка де Шосале, как и все прочие, бросились в сторону плато. Ни для кого не было секретом, что в нескольких километрах оттуда формируется гигантская армия. Сигнал тревоги означал лишь одно: атамиды пришли в движение и приближаются. И чтобы понять, верны ли слухи, все желали увидеть это собственными глазами. Однако окружающие город защитные ограждения мешали достаточно приблизиться к краю, и, даже пробравшись сквозь скалистый хаос, все равно внизу ничего невозможно было разглядеть. И тут Бланка воскликнула:

– У меня идея, давайте за мной!

Дочь барона де Шосале тут же бросилась к одной из охранявших Новый Иерусалим башен ближней защиты, обе подруги последовали за ней. Только оказавшись у входа башни, они поняли, что у Бланки на уме.

– Здравствуйте, Эндрю! – окликнула молодая аристократка одного из операторов, который торопливо заталкивал плазменные гильзы в зарядный люк. – Как у вас дела?

Унтер-офицер выпрямился и, узнав Бланку, дружески помахал ей. Потом отдал своим людям какие-то распоряжения и, вытирая руки грязной тряпкой, пошел навстречу трем амазонкам.

– Это молодой английский прапорщик, с которым пару недель назад я познакомилась в клубе унтер-офицеров, – украдкой шепнула она подругам. – Должна признаться, что в тот вечер он был очень мил, но потом как-то вылетел у меня из головы…

– Бланка, как приятно снова вас видеть! – широко улыбнувшись, воскликнул тот, кого она назвала Эндрю. – Наконец-то вы обо мне вспомнили.

– Да, знаю, Эндрю, я имела неосторожность пообещать, что мы скоро увидимся, а вы, разумеется, как все мужчины, поверили!