Спасительная неожиданность

– Вот и возьмите меня с собой, – сделал неожиданный вывод знатный боец. – Я могу по три – четыре дня не пить, особо не загорюю.

– На себя-то мы тоже по две – три фляги ухватим, нам и хватит, – начал объяснять я, – а вот лошади пьют ведрами. На всякий случай берем с собой человека, в степи воду искать.

– Берите кого хотите, – усмехнулся Кузьма, – а я куплю половецкую лошадку, их тут полон рынок. Такой конь может очень мало пить, привычен к этому сушняку. Да и выжили из них, наверное, самые выносливые и неприхотливые.

– Лучше бы тебе все-таки по Славутичу на ладье спокойно добраться, – настаивал я. – Риска и трудностей нет, воды полно.

– Тоска меня берет от такого покоя. Но чего-то ты крутишь, неладно у вас что-то. Рассказывай, все равно не отстану.

Поглядел на своих – пожимают плечами и разводят руками. Такого приставалу просто так не отгонишь, слишком силен – придется рассказать. Ну я из нашего похода особой тайны никогда и не делал – не клад копать идем.

– Значит слушай. По пути к морю нам придется столкнуться с черным волхвом Невзором, и попытаться его убить. Он будет убивать нас. Так что поездка наша чертовски опасна, и находиться рядом с нами я бы не советовал.

– А на кой ляд вам Невзор этот сдался? Колдует себе там и колдует, вам то что? Или вы сами кудесники невесть какие, и на черных охотитесь? – не понял Кузьма.

– Ловим не его не мы, а он нас, – объяснил я. – Кудесник среди нас всего один, да и тот гораздо слабее вражеского колдуна. Одна надежда на протоиерея Николая, Бог даст какое-то время будет удерживать и отводить вражеские магические удары. А может и нет, опыта у нас никакого. За то время, пока Невзор будет занят, мы попытаемся его убить.

– А зачем этот Невзор за вами охотится? Ему-то чего надо?

– Погубить Землю.

– Русскую землю?

– Да нет, бери шире – всю нашу Землю.

Тут трое чернецов вынесли деньги и драгоценности, и мы отправились к дому, беседуя на ходу. Я рассказал про все – про Крым, про Херсон, про дельфинов и про плавание в Константинополь. Напоследок еще раз порекомендовал в это дело не ввязываться.

– То есть погибнут и мои сестра с племяшами, и мать-старушка? И этого хотят добиться колдуны?

– Так получается.

– А вот шиш им! – заорал Кузьма. – Сам поубиваю гадов! Я иду с вами – может и будет от меня какая-нибудь польза. Пошел я конька покупать, сбрую и еду какую-нибудь.

– Еды не надо, митрополит дает. Завтра с утра выходим.

Кузьма ушел за покупками, Матвей увязался за ним.

Мы пообедали и занялись кто чем – Богуслав отправился опять к князю – просить на время честного тиуна, протоиерей прилег отдохнуть после еды, и я тоже некоторое время повалялся, поговорили о том, о сем.

– Помнишь, как ты мне о Николе-угоднике рассказывал, из которого на Западе замену Деду Морозу соорудили?

– Было дело. Кстати, а ты знаешь, что именно этот святой покровитель воинов и путешественников, выручающий их из разных бед и спасающий им жизни?

– Так значит именно нам, находящимся в походе и готовящимся к страшной битве и надо ставить ему свечки!

– Вот какой-то раб Божий из священников сегодня с утра на Епископском Дворе в церкви Святого Андрея и поставил. А теперь слушай о Санта Клаусе. В основе лежит история из Жития Святых, в которой святой Николай случайно услышал, как разорившемуся богачу старшая дочь предлагала продать ее в рабство, чтобы появились деньги на приданое двум ее сестрам. Без приданого замуж девиц не брали. Николай пожалел девушку, забрался на крышу их дома ночью и бросил мешочек с золотом в дымоход, не желая, чтобы об этом его деянии кто-нибудь узнал. Дар святого упал в носок, который сушился около очага. Девушку благополучно выдали замуж.

История повторилась со средней дочерью, а затем и с младшей. Тут то отец и застал святого за этим действием. Скоро пошли слухи, что таких случаев много, и все это деяния Санта-Клауса, как в тех странах зовут святого Николая: Санта в переводе святой, а дальше еще проще – Николай, Николаус, Клаус. Случилось это все перед Рождеством, и вошло в обычай дарить в это время подарки, желательно положив их в носок или чулок, и повесив перед дымоходом.

– И везде так делают?

– Точно не знаю. Наверное, где как.

Мы замолчали, а мне в голову полезли мысли. Так вот из какого простенького филантропического действия американские умельцы от рекламной индустрии создали ставший классическим образ добрейшего Санта-Клауса в ярко-красном полушубке, со здоровенной белой бородищей и невесть откуда взявшимися эльфами, наишачившимися за год на производстве игрушек, с оленями, волокущими бездну подарков под руководством сомнительного красноносого копытного главаря Рудольфа.

И теперь за месяц до Рождества в США начинается рождественский бум, когда заманенные невиданными скидками покупатели выстраиваются в неслыханные очереди, а особо жадные даже ночуют в палатках около супермаркетов. Обязательны подарки для родственников, желательны для друзей, от знакомых можно отделаться простенькой открыточкой. Вот так из образа полузабытого в России Николая Угодника в Америке делаются каждый год миллиарды.