Спасительная неожиданность

А насчет имени… По-настоящему меня зовут Кузимкул – родившийся весной. Просто к Кузьме никаких лишних вопросов и придирок нету. А то как начнут нудить: а ты откуда, язычник али магометанин, может ты подосланный к нам? – не отоврешься. Представился Кузьмой, – ты в доску свой и пошли выпьем. Последние годы на Руси в основном и живу, а в Биляре, где мать с сестрой обретаются, бываю редко, почти туда не езжу.

– А как же ты смекнул, что нам для понимания чужого языка пары фраз достаточно будет?

– Матвей похвастался, что вы волхвы, а за волхвами умение такое известно. Отойду-ка я до кустиков ненадолго.

Ну Матвейка! Ну простодыра! Все разболтал. Болтун – находка для шпиона. Ладно Кузимкул, он по Руси сам с опаской бродит, а был бы доносчик? Враз бы куда надо доложил!

– А кто такой волхв? – спросил Фарид.

Ну вот это уж ни в какие ворота не лезет! Этот плохоговорящий первому же встречному все доложит. А до города Воина простирается Русь, и в этом городишке церковь, поди, сильна невиданно.

Сразу пойдут гонения на нашу ватагу, начнутся попытки заточить нас в поруб. И отбиться будет нелегко – ну не убивать же доблестных защитников Руси! Чем-то надо перса или отвлечь, или как-то обмануть.

Богуслав пришел к этому же выводу немного раньше меня.

– Ты спросил Волхов?

Плохое знание языка не позволило Фариду четко почувствовать разницу, и он неуверенно подтвердил:

– Моя думаль, что да.

– Волхов – это река такая, делит Новгород пополам.

– А Кузя сказаль, чужой язык.

– Люди, что живут на левой стороне реки, – дополнил я, – очень быстро чужие языки выучивают. Мы с боярином оттуда, нам все завидуют.

Фаридун покачал головой, поцокал. Это, видимо была высшая форма персидского удивления.

Вернулся Кузимкул.

– Пошли-ка в сторонку, договариваться будем, – позвал он богатенького путешественника куда-то в сторону, вглубь сумерек, и они удалились.

– Сегодня расскажешь, отчего возле трупа сомлел? – поинтересовался Слава, – или мне до завтра обождать?

– Давай до завтра, устал я сегодня невиданно.

Только я начал дремать, вернулись перс с булгарином.

Нерусские мужики хотели беспристрастного третейского суда и почему-то именно от меня. Мнда…, опасаюсь я как-то особенно паскудно блеснуть в этом неведомом для меня деле. Нету никакого опыта. Не судите, да не судимы будете, как сказано в Библии. Я сам под судом доселе не был и не разбирал ничьих дрязг никогда. Вдруг присужу или не досужу лишний золотой кругляш, потом позора не оберешься, клеймо на всю жизнь.

Хоть бы поглядеть на эти суды! А потом как рявкнуть на этих иноземцев: встать! Суд идет! – да и треснуть обоих деревянным молотком по башке!

Вспомнилась история самого первого в истории третейского суда, когда на этакий же почти арбитраж в пятом веке до нашей эры привлекли совершенно несведующего человека даже без высшего юридического образования.

Помер в ту пору царь персидской империи Дарий. Он был горячо любим народом, особенно после того как перебил от своей излишней доброты 150000 восставших против непосильных налогов подданных. Был он зороастрийцем, и не мог упустить такое благое деяние. Собственно, грозный царь в этот раз собирался идти резать восставших египтян, да не ко времени умер.

Его сыновья Ксеркс и Артобазан, задвинув остальных пятерых наследников в какой-то пыльный чулан, сходу и с горя взялись делить наследство. Пока делили главные вещи: сломанную ржавую саблю и стоптанные отцовские тапочки, все шло как по маслу – подрались всего два раза.

И тут вдруг выявился новый спорный предмет – престол персидской империи, простиравшейся в ту пору от Индийского океана до пустынь Египта. Казалось бы, о чем тут спорить? О большей части тогдашнего населенного мира? Плюнуть и растереть! – как считал уже невзначай и по ошибке узурпировавший власть младший брат Ксеркс.

Но старший сын почившего в цвете лет Дария, известный склочник Артобазан, взялся качать права. Пришлось звать на разборку их дядю Артабана. Его спросили в свойственной персидской нации манере: третьим будешь? Близкий родственник, полагая что речь идет как обычно о распитии на троих в подворотне пузыря водки, привычно крикнул: буду! – и стал первым в истории третейским судьей.

Конечно, царем стал прославившийся своим последующим решением высечь море Ксеркс – не обижать же младшенького! (вдобавок стоящие за спиной узурпатора здоровенные мордовороты показывали дяде страшенные кулаки) и с той поры третейские суды победно шествуют по миру. Как чего, так сразу поднимается крик: зачем нам знающий судья-профессионал? Давайте сюда какого-нибудь левого дядю!

Мне совершенно не улыбалась роль третейского дяди. Нам бы чем-нибудь попривычней заняться: подлечить кого, по ходу напилив досок, сколотить кособокую, но дорогостоящую карету, на самый край можно пропеть очередную дурацкую песенку диким голосом или нарассказывать кучу похабных анекдотов – вот в этом я силен. А судить не горазд, вы уж меня от этого дела увольте.

Поэтому тут же начал предлагать этим сутяжникам достойные альтернативные варианты.