Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Это в контексте вашего разговора о Средней Азии? — догадался Александр.

— Да, но на эту тему мы почти не разговаривали — я не захотела.

— Спасибо, мама, и спокойной ночи. На днях увидимся, — и Бородин первым положил трубку.

«Нет в Свердловске никакого филиала Музея Советской Армии, но моя матушка этого, естественно, не знает, — размышлял Александр, сидя у телефонного аппарата с трубкой в руке. — Но будем надеяться, что она ничего существенного этому липовому музейному работнику не сообщила. Однако сам факт его прихода говорит о многом. Дыхание гончих, идущих по моему следу, начинает обдавать мне затылок».

26 июня 1983 года, воскресенье.

Москва, Орехово-Борисово, Ясеневая улица

Оставив своих домашних в квартире прихорашиваться, Алексей Игнатов выбежал из дома и отправился на оживленную Ясеневую улицу, чтобы поймать такси. Сегодня он собирался сделать своим дамам роскошный подарок — сводить их на концерт известной французской группы «Спэйс» в спорткомплексе «Олимпийский». До концерта было еще добрых два с половиной часа, поэтому времени для того, чтобы поймать такси и доехать до центра города, было в избытке. А тут еще и такси удалось поймать достаточно быстро — не прошло и пяти минут. Оставив машину у подъезда, Игнатов пулей поднялся на свой пятый этаж, где его уже дожидались Анастасия Шувалова и ее дочь Олеся.

В тот момент, когда сыщик скрылся в подъезде, к такси подошел мужчина — это был Олег Шувалов, который только сегодня приехал в Москву из Киева и, имея на руках адрес Игнатова (приятель из киевского ГУВД постарался), примчался в Орехово-Борисово. И, как оказалось, успел вовремя — его бывшие жена и дочка еще были на месте.

— Командир, до аэропорта не подбросишь? — спросил Шувалов у таксиста.

— Я уже занят, да и не по пути нам — еду в центр.

— Кого везешь? — поинтересовался Шувалов.

— Семейку одну, на концерт едут. Везучие, едрить их в корень — в первом секторе сидеть будут!

— Что за концерт такой, что ты обзавидовался? — удивился Шувалов.

— Ты что, с Луны свалился? — глаза таксиста округлились. — Группа «Спэйс» в «Олимпийском» вот уже почти неделю выступает. Сегодня вечером последний концерт дают в Москве и завтра в Питер уезжают.

— Я не с Луны, но, действительно, приезжий — потому ничего и не знаю, — сообщил Шувалов и отошел в ближайшую арку, откуда продолжал наблюдать за такси.

В это время из подъезда вышли Игнатов и его дамы, сели в автомобиль и отправились на концерт. А Шувалов бросился искать другое такси, чтобы поехать следом — в его голове созрел план, с помощью которого можно было заполучить своих женщин обратно.

Тем временем таксист, с которым он только что разговаривал, сообщил своим пассажирам:

— Представляете, только что разговаривал с одним мужчиной, так он не знает, что в Москве «Спэйс» гастролирует!

— Может, просто не интересуется такой музыкой? — высказал предположение Игнатов.

— Да нет, он приезжий — в аэропорт едет, — ответил таксист, выезжая на Ясеневую улицу и поворачивая направо — к Каширскому шоссе, откуда была прямая дорога к центру города.

26 июня 1983 года, воскресенье.

Москва, улица Удальцова

Слегка отодвинув занавеску на окне, Александр Бородин выглянул во двор. День клонился к своему завершению, но вечерние сумерки еще не наступили, поэтому из окна на седьмом этаже открывался прекрасный обзор на то, что творилось во дворе. Бородина интересовали автомобили, которые стояли внизу. Все местные машины, принадлежавшие жильцам его подъезда, Александр знал наизусть — память профессионального разведчика позволяла ему держать в голове не только все марки этих автомобилей, но даже номера и характерные приметы на корпусе, вплоть до мелких повреждений. Сейчас во дворе находилось восемь автомобилей, семь из которых принадлежали жильцам, а один — бежевая «Волга»-ГАЗ-24 — была «пришлой». Конечно, она вполне могла стоять здесь на законных основаниях — мало ли кто мог на ней приехать к обитателям этого цэковского дома, но жизнь разведчика научила Бородина ничему не доверять. Поэтому он сразу предположил, что в этой «Волге» могут сидеть «топтуны» — сотрудники 7-го управления КГБ, занимающиеся наружным наблюдением. И следить они могли не за кем-нибудь, а именно за Бородиным.