Спасти СССР. Адаптация

Вот оно, мое основное занятие – писанина, нудная, как тонущая в серой мгле ноябрьская равнина, раскатанная в блин низким свинцовым небом. Без рукоплещущей публики и без восхищенных взглядов, на одном животном упрямстве я ползу мыслью с листа на лист, пытаясь свить из невесомых слов узор, способный развернуть Историю на другой путь.

Я словно бабочка, что тщится взмахами крыл остановить разогнавшийся тяжелогруженый состав. Почти десять месяцев как здесь, а наградой мне пока лишь пара строчек в новостях. И все! Остальные события прут по-старому, словно лемминги, торопящиеся к обрыву.

Двадцать строчек на развороте – как двадцать коротких проходов от стены к стене. Закрываю глаза, и перед внутренним взором встают блеклые фиолетовые клетки, в них буквы, нанизанные в ряды. Открываю – натужно бьет из-под перегретого металлического колпака воспаленный свет, и перо начинает очередной забег по этой треклятой тетради – отнюдь не первой, что будет исписана мной от корки до корки. И, к сожалению, отнюдь не последней.

Вот перо, предельно утомленное пройденными метрами, споткнулось, зацепив расщепом бумажное волоконце, и стало мазать. Пришлось тыкать им в кругляк замусоленной перочистки. Проверил на свет – чисто. Встряхнул утомленной рукой и задумался, структурируя знания о том переплетении из сразу четырех конфликтов, что сотрясают сейчас район Африканского Рога и Баб-эль-Мандебского пролива.

Поразительно, но из шести сторон лишь одна, Саудовская Аравия, является традиционным союзником США, а сразу четыре, причем сцепившиеся между собой или собирающиеся вот-вот это сделать, – скорее наши.

Вот обращенная на юг кромка Аравийского полуострова: безжизненные горы и сбегающие к морю красные, словно прямиком с Марса, каменистые пустыни. И бок о бок с ними, словно ожившие иллюстрации «Тысячи и одной ночи», журчат в тени оазисов хрустально-чистые речки, вдоль побережья высятся белые до неправдоподобия дюны, а их подножия ласкает прозрачная зелень мелководных лагун.

К склонам здешних гор прилепились клочки рукодельных полей, и низкорослые йеменские ослики продолжают, как и сотни лет назад, поднимать сюда почву из долин в сплетенных из листьев корзинах. Здесь до сих пор не у всех крестьян есть мотыга, борона и серп, и спелые колосья часто срывают просто руками.

За пределами нескольких кварталов столиц царит причудливое средневековье, в котором наследники одной из древнейших цивилизаций верят одновременно и в непорочное зачатие, и в таинства Луны, не едят свинину и совершают на старости ритуальное самоубийство.

Сюда тысячелетиями, волна за волной, накатывали пришельцы, и оттого местные легко перенимают новые идеи и обычаи. Не потому ли сейчас горячие последователи Че Гевары борются здесь сами с собой, до смерти выясняя, чья правда правдивее?

А через залив, на Африканском Роге и вокруг него, – «наша» Эфиопия против уже «не нашего» Сомали на востоке и уже «не наших» эритрейских сепаратистов на севере.

При этом еще полгода назад Сомали в Москве рассматривали как заинтересованного союзника – пока Сиад Барре не приступил на практике к строительству «Великого Сомали», направив войска в эфиопскую провинцию Огаден. Кремлю пришлось выбирать между только-только присягнувшей нам Эфиопией и их непослушным соседом. В результате вот уже три дня как при нашей и кубинской поддержке эфиопская авиация обрабатывает позиции интервентов. Впереди успешное контрнаступление наземной группировки, существенно усиленной латиноамериканскими и йеменскими интернационалистами, поражение Сомали с его последующим фактическим распадом.

Эритрейские же сепаратисты были нашими клиентами не далее как два года назад. Военная помощь, что шла от Москвы, использовалась ими крайне эффективно: соотношение потерь было восемь к одному в их пользу. Именно постоянные неудачи в покорении строптивых эритрейцев и привели в итоге к тому, что группа амбициозных офицеров тайно упокоила царя «Эхвиопскаго» под полом туалета в его же имперском дворце, прервав восьмисотлетнее правление Соломоновой династии. И вот теперь «вставшая на путь социализма» Эфиопия собирается повторить хождение по эритрейским граблям, подготавливая стратегическое наступление на север. Да, выход к морю Эфиопии иметь крайне желательно. Но тут надо не воевать, а по-хорошему договариваться или с эритрейцами, или с микроскопической Джибути, прикрытой щитом французского Иностранного легиона.

«Или, – подумал я с цинизмом, – воевать с эритрейцами, а потом сразу мириться, конвертируя неизбежный первоначальный успех наступления в окончательное решение проблемы. Разменять полученные территориальные приобретения на один, пусть мелководный, порт, но навсегда. И готовиться к отражению предстоящей страшной засухи, что может через несколько лет убить более миллиона жителей, разрушив и эту страну».