Спектакль

Констебль. Что ж, это можно, миледи, почему не послать. Как частное лицо, вы имеете право сноситься с любым другим частным лицом, хотя бы и с журналистом.

Леди Моркомб. Тогда, пожалуйста.

Констебль. Будет сделано, не беспокойтесь. Рад услужить, миледи.

Леди Моркомб подходит к столу, стоит вздрагивая и кусает губы. Констебль возвращается с репортером Форманом.

Констебль. Вот он первый сошел вниз. Вас тут леди желает видеть, сэр.

Уходит. Репортер подходит к леди Моркомб.

Репортер. Вы хотели меня видеть, леди Моркомб? Простите, но я очень тороплюсь.

Леди Моркомб. Боюсь, что я была с вами несколько резка. Пожалуйста, извините меня.

Репортер.

О, что вы, леди Моркомб, мы народ толстокожий.

Леди Моркомб. Мне очень тяжело, и я прошу вас, как человек, которому вы должны посочувствовать, – не называйте в вашем репортаже имени этой девушки.

Репортер(прочувствованно). Леди Моркомб, я должен написать все, как было, но обещаю вам попросить редактора не упоминать о ней в печати. И я думаю, что так оно и будет; ведь ее показания теперь уже не имеют значения. Вы ушли до того, как огласили заключение присяжных; они признали состояние невменяемости; может быть, это вас несколько утешит.

Констебль(появляясь). Вот тут еще один, миледи, из союза журналистов.

Второй репортер(заглядывая в приемную). В чем дело?

Леди Моркомб. В чести моего сына, сэр. Девушка, которая…

Второй репортер.

А, все в порядке, миледи. Коронер сказал, что о ней незачем и упоминать.

Репортер. Слава тебе Господи! Я так рад, леди Моркомб!

Леди Моркомб закрывает лицо и впервые дает волю слезам. Второй репортер с сочувственным вздохом уходит вместе с первым. Леди Моркомб, повернувшись к стене и уткнувшись лицом в носовой платок, тихо плачет. Три дамы и мужчина из министерства воздушного флота появляются в проходе.

Мужчина. Ну вот, представление окончено. Я послал за машиной.

Первая дама. Я никогда не думала, что это так интересно, Джон!

Вторая дама. А мне всегда так хотелось попасть на какое-нибудь судебное дело.

Третья дама.

Никогда в жизни я так не волновалась, как сегодня, когда эта девушка…

Вторая дама. Ну что вы! Самое захватывающее было, это когда допрашивали жену.

Первая дама. По-моему, она замечательно держалась. А ведь какой для нее был, наверно, ужасный удар, когда она…

Третья дама. Да, жизнь – это все-таки всегда самое интересное! Ну разве сравнишь с театром! Жаль только, что так скоро кончилось.

Мужчина. Конечно, заключение присяжных не соответствует истине. Какой же это сумасшедший отдает себе отчет в том, что собирается сделать?

Первая дама. А я думала, присяжные всегда в таких случаях дают заключение о невменяемости.

Третья дама. А какой забавный коронер! Такой типичный судейский!

Вторая дама. Ну он, бедняжка, и не может быть другим.

Мужчина. А Моркомба жаль, это для нас большая утрата.

Третья дама.

Как нам повезло, что так получилось с письмом, что его только под конец принесли: ведь самое интересное – это допрос свидетелей.

Мужчина. Но для жены и для этой девушки тяжкое испытание!

Вторая дама. Да, им, конечно, не повезло. Но ведь это-то и было самое захватывающее зрелище!

Первая дама. Мы ужасно вам благодарны, Джон, что вы нас сюда провели. Это было так интересно!

Мужчина. Шшшш…

Они вдруг умолкают, увидав внезапно маленькую черную фигурку леди Моркомб, которая стоит почти рядом с ними и смотрит на них.

Третья дама. Н-ну как, таксомотор, наверно, уже здесь?

Словно всполошившиеся куры, они бросаются к выходу и теряются в толпе.

Леди Моркомб(сама с собой, очень тихо). Представление окончено.

Занавес.