Спектакль

Старшина. Да уж тут, как ни поверни, всегда кого-нибудь заденешь. Так вот, господа, давайте решать, то или иное.

Седьмой присяжный. Ну как это сумасшедший человек вдруг скажет про себя, что у него котел вышел из строя.

Третий присяжный. Почему же нет? Самое ходовое выражение.

Седьмой присяжный. Вряд ли сумасшедшему придет в голову так выражаться.

Второй присяжный. Ну, если человек привык выражаться, уже он от этого не отстанет, так с этим и в могилу сойдет. (Обращается к своему соседу, восьмому присяжному, юноше.) Как по-вашему?

Восьмой присяжный(вздрагивая от неожиданности). По-моему? Конечно, сумасшедший!

Четвертый присяжный. Мне кажется, господин старшина, мы все-таки должны считаться с коронером, по-моему, он очень справедливо говорил и, в общем, дал понять, что он против решения о невменяемости.

Шестой присяжный. Слишком много у него за последнее время таких решений было, вот он теперь и вывертывается. Но нас это не должно касаться.

Старшина. Хорошо, господа! Так, значит, голосуем. Кто за то, что самоубийца был в невменяемом состоянии, поднимите руки.

Он сам, 2-й, 3-й, 5-й и 8-й присяжные поднимают руки.

Кто против?

4-й и 7-й присяжные поднимают руки, 6-й и на этот раз воздерживается.

Шестой присяжный. Я так думаю: раз мы не все согласны, надо еще поговорить. Они нас оторвали от дела, – пускай подождут.

Седьмой присяжный. Ну как он мог написать такое письмо в помрачении рассудка, ей-богу не верю! По-моему, господа, мы все-таки должны прислушаться к мнению коронера, как-никак опыт…

Шестой присяжный.

Я с этим не согласен!

Пятый присяжный(возмущенно). Так почему же вы в таком случае руку не подняли?

Шестой присяжный. А что торопиться?

Старшина(успокаивая их). Ну, будет вам, господа. Позвольте мне высказать мое мнение. Я уже не первый раз заседаю на таких следствиях, и я вам скажу, что в таких случаях всегда бывает сомнение, но при всем том никому не повредит, если вы, даже и сомневаясь, все-таки примете решение в пользу покойного. Так оно просто по совести, по-человечески выходит, а человеческая совесть всегда правильно подскажет. Ну кто, в самом деле, может точно сказать, где тут черту провести? Не понимаю даже: зачем надо и задавать такой вопрос? Когда, где человек умер, сам ли он себя жизни лишил? Это да. А в каком состоянии он это сделал – нет. В здравом уме или в помрачении – все равно его уже нет в живых. А тут тем более он же сам говорит, что он сумасшедший и на него вот-вот опять найдет. Как бы мы ни сомневались, господа, я предлагаю решить в его пользу.

Четвертый присяжный. Я думаю, если так рассудить, наш старшина прав.

Второй присяжный. Конечно. По здравому смыслу только так и надо судить. Вот я, например, если по-деловому подойти, – заключил бы я сделку с человеком, который такое письмо написал? Разумеется, нет! Вот вам и проверка. Чего проще!

Седьмой присяжный. Ну, если так, я, конечно, спорить не стану; у меня тоже ведь совесть есть.

Шестой присяжный. Он не был сумасшедшим, когда писал это письмо, во всяком случае, не больше, чем мы с вами.

Старшина. Так вы, значит, решили следовать указаниям коронера? Так я вас понимаю?

Шестой присяжный. Да нет, пусть будет невменяемый!

Старшина. Итак, значит, принято всеми. Покончил с собой у себя дома, в понедельник между восемью и девятью вечера в состоянии невменяемости. Будем выражать соболезнование семье?

Шестой присяжный. Только не вдове – выразим соболезнование матери.

Старшина. Хорошо, так оно, пожалуй, даже и лучше будет.

Все единодушно одобряют.

Идемте. Пора уж объявить решение.

Уходят гуськом. Входит констебль

, оглядывается по сторонам, словно выискивая, не попадется ли ему еще трубка. Появляется леди Моркомб.

Леди Моркомб. Констебль?

Констебль. Что угодно, мэм?

Леди Моркомб. Могу я повидать кого-нибудь из репортеров, прежде чем они разойдутся?

Констебль. Боюсь, что это не по правилам, мэм, свидетелям не…

Леди Моркомб. Я не свидетель.

Полицейский. А! Как же, помню, вы мать покойного? Право, не знаю, миледи. Они, видите ли, ко мне не касаются.

Стоит столбом, не двигаясь с места.

Леди Моркомб. Я знаю. (Сует ему в руки деньги.) Мне нужно только, если кто-нибудь из них сойдет вниз, чтобы вы послали его ко мне, сюда.