Спецназ

Партия Ленина — Троцкого, которая захватила власть в огромной империи, опираясь на штыки обленившихся тыловых гвардейцев, сделала из произошедшего правильные выводы. С тех самых пор в Советской России (а затем и в Советском Союзе) солдата долго в тылу не держали. Рассудили, что лучше будет бросить молодого солдата прямо в бой; части, которые понесли серьезные потери, выводим в резерв, пополняем свежими бойцами и командирами и снова бросаем их в бой. Именно на этом строилась и боевая подготовка СпН: все самое страшное — с самого первого момента. Чтобы не дать бойцу времени на долгие сомнения и размышления.

Раньше солдата долго готовили к прыжкам. Чем дольше готовили, чем дольше тянули с первым прыжком, тем больше солдат начинал его бояться. Опыт войны говорит о том, что молодые солдаты, которых обучали всего несколько дней, а затем бросили в бой, в большинстве случаев действовали уверенно и смело. Самое главное — не дать им времени думать о том, что ждет их впереди. Опасности разного рода должны возникать регулярно и внезапно. Преодолев нежданное препятствие, боец поверит в себя, у него появится причина тайно гордиться собой, своей отвагой, решительностью и способностью рисковать.

Неприятные сюрпризы ожидают молодого бойца СпН за каждым поворотом, за каждой дверью и за каждыми распахнутыми перед ним воротами.

Он входит в помещение, и ему бросают змею. Может быть, даже не ядовитую. Так ведь не знаешь же, когда прямо на тебя летит извивающаяся гадина, кто она по имени: гюрза, эфа или самая обыкновенная гадюка, а, может, и просто резиновое подобие шипящего гада.

Ночью боец вскакивает по сигналу тревоги и, натягивая сапоги, вдруг обнаруживает в одном из них огромную серую крысу.

В субботу вечером, когда, казалось бы, тяжелая неделя уже осталась позади, бойца хватают и бросают в маленькую тюремную камеру, где он остается наедине с голодным злобным псом.

Вот и первый прыжок с парашютом тоже происходил внезапно. В его возможность солдат не верил до того момента, пока выпускающий не рявкал: «Первый, пошел!»

Совсем короткий инструктаж, посадка в самолет, и команда с диспетчерской вышки: «Вам взлет!»

Постойте, постойте! А если солдат из-за недостаточной подготовки разобьется?

Ответ простой: значит, он не подходит для службы в СпН! А остальным — наука: вникайте, остолопы, глубже! Никто вам теорию повторять не будет. Схватывайте с первого раза.

4

Вся территория летнего лагеря — в непролазной грязи, все пропитано дождевой водой и вымазано жидкой глиной. Дожди шли все лето. Все промокло и раскисло. Все увязло в грязи.

На каждом солдатском сапоге — килограммы грязи. Свои сапоги солдаты называли «говнодавами», сокращенно — ГД или «гэдэшниками».

Все солдатики вымазаны в грязи до самых ушей и выше, их одежда пропитана дождем снаружи и пóтом изнутри. Сегодня завершается курс молодого бойца.

КМБ СпН гарантирует бойцу регулярные ночные кошмары на всю оставшуюся жизнь.

Первый, самый страшный этап службы пройден, и теперь молодых распределяют по взводам. Взводная палатка — на 20 человек. Недавно из каждого взвода по 4–5 бойцов и сержантов ушли на дембельский аккорд, и каждый взвод теперь получает новоприбывших салаг.[11]

Во время КМБ все они с первого дня были приучены выходить из любого помещения без последнего. И входить в любое помещение им тоже положено без последнего. Если вас десять человек, то врывайтесь в дверь сразу все десять. Если останется последний, он об этом сильно пожалеет. А если вас не десять, а двадцать, то это ничего не меняет: сказано ведь — без последнего!

И вот впереди новое испытание — влиться в устоявшийся сплоченный коллектив взвода. Временный взвод КМБ распался, из каждого боевого взвода пришел сержант, забрал своих салаг и бегом, понукая и матерясь, погнал их к новому месту жительства. Во второй взвод их, новичков, пришло пятеро. Потому влететь в палатку «без последнего» им совсем легко.

Не тут-то было! Новички отбрасывают в сторону тяжелый мокрый брезент, который служит дверью, и тут же тормозят на входе. Внутри палатки, у сáмого входа, на сколоченном из неструганных досок полу вместо коврика расстелено чистое белое полотенце, да не солдатское вафельное, а махровое, офицерское.

Первые двое тормозят, но сзади на них напирают двое других! Все четверо прыгают через полотенце, стараясь не заляпать его комьями налипшей на сапоги грязи. И только пятый на мгновение задерживается у входа, а потом своими заляпанными грязью гэдэшниками деловито становится на полотенце и тщательно вытирает о него сапоги, словно стоит на коврике.

Тем временем весь взвод внимательно следит за поведением новичков. Поступок пятого салаги он встречает одобрительным гулом. Этого салагу, как брата, обнимает замкомвзвода (он тут старший), ведет в угол и что-то наливает ему в кружку из солдатской фляги: пей, будешь братом.