Спецназ ГРУ против басмачей

— Предупреждаю сразу, — сказал Никита командиру, — что наш собеседник воевать не большой любитель. Его много раз в ходе войны требовали с частями на Западный фронт, но он всякий раз находил предлог уклониться — он здесь царь и бог, у него тут своя империя, и оставлять ее даже на несколько дней не входит в его планы. Посему рекомендую выдумать некий сценарий, который заставит его начать вооруженное наступление на РККА.

— Странно, по словам Фрунзе следовало так, что он чуть и не герой сопротивления…

— Увы. Он предпочитает вооруженному сопротивлению вооруженные грабежи.

— Ну это мы вмиг прекратим, такую практику!

— Я не был бы так уверен на твоем месте…

Наконец подошли к большой избе в центре городка. По дороге ребята ловили на себе взгляды — казаки Анненкова смотрели жадно, надменно, нагло, а местное население — испуганно. Позже ребята поймут, почему…

Над большой пятистенной избой развевался анненковский флаг с черепом и костями, кругом бродили солдаты в черкесках с красными башлыками — по атрибутике Никита понял, что они на месте.

Минуя предбанник, попали они и к самому атаману. Высокий, по-казацки статный, некогда — герой Великой войны, он сидел в черной черкеске с погонами генерал-майора, увешанный орденами, и потягивал чай из блюдца.

— Позвольте представиться, гвардии подполковник Савонин, — общение с сыном не прошло для Валерия даром, он хорошо вживался в роль.

— Привет, — не поднимая на него глаз, отвечал молодой генерал. Посетители хотели было усесться, но были остановлены властным жестом хозяина кабинета. — Ничего, постоишь. Ну и чего, говоришь, пожаловали?

Савонин-старший пожал плечами. А младший невольно восстановил в памяти биографию их собеседника.

Некогда примерный кадровый офицер, он мог кое-чем и похвастаться. В 1906 году окончил Одесский кадетский корпус, затем в 1908 году — Александровское военное училище, после чего был выпущен хорунжим в 1-й Сибирский казачий полк, который был расквартирован в Джаркенте, на должность командира сотни.

С началом Первой мировой войны переведён в 4-й Сибирский казачий полк (г. Кокчетав) в чине сотника. В августе в мобилизационном лагере в результате бытового конфликта на почве неуставных отношений рядовые казаки убили подъесаула Бородихина. Анненков лично донёс о случившемся сибирскому войсковому атаману. На требование от прибывшего с карательной экспедицией генерала Усачёва назвать зачинщиков и лиц, причастных к убийству офицеров ответил отказом, заявив, что он офицер, а не доносчик. 13 августа под Кокчетавом были расстреляны 8 непосредственных участников убийства Бородихина, еще 20 человек были осуждены на каторжные работы. Вышестоящий окружной военно-полевой суд отменил оправдательный приговор низшей инстанции и приговорил Анненков к 1 году и 4 месяцам заключения в крепости с ограничением в правах. Отбытие наказания Анненкову заменили направлением на германский фронт.

В 1915 году — в составе 4-го Сибирского казачьего полка участвовал в боях в Белоруссии в районе Пинских болот. Попав в окружение, вывел остатки полка.

В 1915–1917 годах Борис Анненков командовал одним из т. н. «партизанских» отрядов, созданных по его инициативе. В ряде публикаций упоминается награждение Анненкова французским орденом Почётного легиона (из рук генерала По). Также был удостоен российских военных наград: ордена Святой Анны IV степени, Святой Анны III степени, ордена Святого Станислава II степени с мечами, Святой Анны II степени с мечами, солдатского Георгиевского креста с лавровой ветвью, а также благодарностей от командования. Высочайшим Повелением от 11 января 1917 года в должности подъесаула (капитана) награжден Георгиевским Оружием.

Отец меж тем «докладывал обстановку» генералу:

— Мы из Бухарского эмирата, там сломлено сопротивление Энвера-паши, и по сведениям Фрунзе они планируют на следующей неделе выдвинуться сюда, чтобы нанести массированный удар по вашим позициям. Тем более, что войско Дутова уже почти целиком разгромлено…

— Знаю, — отмахнулся Анненков. — Приползли сюда битые-перебитые. А нужны ли они мне здесь? У меня и своих ртов хватает, а в былые времена от этих оренбургских увальней снега зимой допроситься нельзя было! А как припекло — так вспомнили про Бориса! Ишь ты! Нет уж, на общих правах с населением я их тут расквартировал. Жировать да барствовать не будут боле! А ты, поди, тоже за тем самым ватагу свою привел?

— Никак нет. Мы пришли поддержать вас в военных операциях. Мы были на самых опасных участках фронта, проходили обучение за рубежом, имеем большой опыт и современное вооружение.

При последних словах Анненков вскинул брови.

— Эвона, вооружение! Это хорошо. Ну коли силу с собой привел, то гостем будешь. А не то — вмиг зароем. Много я тут этих отставных дутовцев к Духонину в штаб отправил! А ты кто таков будешь? — атаман посмотрел на Никиту. Отец выручил его:

— Это студент. Прибился с нами. Образованный. Жалко бросать, погибнет.

По Никите было видно, что он не солдат, потому версия отца показалась ему вполне приемлемой.

Анненков скептически взглянул на него: