Спецназ ГРУ против басмачей

— Ладно, сейчас не об этом думать надо. Ты мне вот что скажи. Что же это получается? Мы должны были вместе с Анненковым против Советской власти воевать, а воюем и с Советами, и с Анненковым?

— Выходит, в этом наша миссия, среди прочего, и состоит.

— А как же все это повлияет на Афганистан?

— Пока не знаю. Но что повлияет — в этом уверен.

Проспавшись, анненковцы хватились исчезнувшей половины дутовского гарнизона — или просто решили пополнить свои запасы набегом на Черкасское, — так что к вечеру следующего дня почти 500 штыков дикой дивизии стояли перед сооруженным укреплением. Атаман явно не ожидал такого приема там, где еще вчера ему был готов «и стол, и дом».

— Вот так да, — присвистнул он.

— Не ожидал? — из-за укрепления появился на коне Савонин, держа автомат на изготовке.

— Так это ты, сукин сын, всех сюда притащил. Сбежать хотел?! Ну я тебе! — атаман свистнул, и несколько отчаянных казахов с шашками наперевес кинулись навстречу командиру спецназовцев. Тот, недолго думая, выпустил очередь коням под ноги. Те как ошпаренные шарахнулись от линии огня, сбросив своих седоков.

— Хочешь, по твоим так же выдам?

— Чего это у тебя? — атаман выпучил глаза, увидев диковинное оружие.

— А поди сюда, узнаешь.

Позади Анненкова стояло дерево. Прицелившись, Савонин дал по старому кедру внушительную очередь. Ствол покосился и со скрипом рухнул на землю, едва не придавив нескольких казахов.

— Понял? Или на словах сказать надо, чтоб убирался отсюда, забыл дорогу и крестился всякий раз, из избы выходя, чтобы только со мной не встретиться?! Потому что при следующей нашей встрече на месте этого дерева, ты, батька-атаман, окажешься!

Тот стоял как вкопанный.

— Ну чего вылупился? Пошел вон отсюда!

Анненков, все еще не сводя глаз с лейтенанта, свистнул своим и дал знак рукой — дивизия повернула и, не солоно хлебавши, поплелась восвояси. Савонин обернулся на стоявшего позади, за укреплением из мешков Никиту и, улыбнувшись, сказал ему:

— Sic transit Gloria mundi!

— Так проходит слава мирская! — перевел сын, показывая, что интеллектуально ничуть не уступает ему.

Глава шестнадцатая

о том, что «гены пальцем не сотрешь»

Анненковцы в Черкасском больше не показывались. Знать, не до того им было в обстановке давления со стороны частей РККА. Да и было им где еще поживиться в окрестных городах и селах — атаман промышлял не только одним сплошь грабежом мирного крестьянства, но и здорово облагал данью богатеев, коих казахские степи знали еще тогда немало. Кооператоры да и просто зажиточные люди еще с царских времен — все становилось объектом его пристального внимания, так что черкассцы могли спокойно строить мирную жизнь.

Люди были благодарны Савонину и его бригаде — как-никак, а те сумели отстоять их, защитить от набегов варваров, которым те подвергались не один год в ходе войны и через которые несли немалые потери. Ну а спецназовцы, в свою очередь, так устали от малопонятной им войны, что с радостью принимали теплоту, с которой привечали их местные жители. Хотя для ребят война была делом привычным, да чего там — главным делом жизни, которому их учили, — а все же те условия, в которые они попали, не лучшим образом отразились на их боевом духе, так что отдохнуть было в самую пору.

«Отдых есть смена труда», говорил по нынешним временам их главный оппонент в Кремле, что не умаляло мудрости его слов. Ребята вовсю окунулись в мирную жизнь — пахали землю, сеяли хлеб. Вспомнили все, что видели в фильмах про колхозы и деревню с самого рождения, обучили этому и местных крестьян. Правда, тут вмешательство Никиты пришлось весьма некстати — он здорово умел подмечать и негативные стороны коллективных крестьянских объединений. Но в целом же жили коммуной, и были относительно счастливы.

В один из дней часовой прискакал к Савонину, который вместе с Никитой как раз занимался опашкой земель под пар.

— Валерий Сергеич, там красные…

Валерий и Никита вскочили на коней и отправились к заставе. Небольшая часть, правда весьма солидно вооруженная, вплотную подошла к Черкасскому. Савонин предвидел грядущие столкновения с РККА, но не думал, что все будет так быстро. Что ж, воевать так воевать, мысленно решил он и тяжело вздохнул.

Внезапно из толпы красноармейцев выделился всадник и направился прямо к нему. По мере его приближения Савонин узнал старого приятеля — командарма Фрунзе.

— А, Михаил Васильевич…

— Здравствуйте, здравствуйте, смутьян, — Фрунзе, судя по всему, тоже был рад встретить боевого товарища. — Вы как сюда попали?

— На меня, должен признаться, подействовали Ваши слова про Анненкова. Я покинул Бухару в надежде помочь ему и тем самым организовать отток красных сил от эмирата, но когда мы прибыли сюда, то увидели, что манера поведения атамана Анненкова не идет ни в какое сравнение с коммунистическими замашками, и потому решили отойти ото всех. Теперь мы ни за красных, ни за белых, ни за зеленых. Сами по себе.

— Как это? На войне так не бывает. Чью-то сторону принимать все равно придется, или история примет свое суровое решение за вас.