Спецотдел «Бесогон»

– Это вас не касается. А профессор на утренней пробежке. Некоторые люди следят за своей фигурой, – она смерила толстяка-майора презрительным взглядом.

Я внимательно наблюдал за происходящим в лагере. Нужно срочно спуститься вниз, разузнать в чем там дело. Но как не попасть при этом на глаза профессору Петракову? Он уже начал приходить в себя. Усевшись на землю, профессор трогал разбитую в кровь голову и с изумлением оглядывал исцарапанные руки. Выйди я сейчас из своего укрытия, он заметит меня, что было бы крайне нежелательно.

Противоположный склон холма уходил вниз и кончался крутым спуском в заросшую осинником балку. Прыгать вниз рискованно, можно запросто переломать себе ноги, но другого выхода нет. Осторожно переместившись в строну от места своего укрытия, я оттолкнулся ногами от поверхности холма и полетел вниз. Приземление было удачным, я сильно ударился плечом, но кости были целы. Теперь путь в лагерь займет немного времени. Я стал, было, выбираться из оврага, но заметил группу людей. Густой туман, стелящейся по дну балки, скрывал их, они бесшумно двигались по направлению к холму.

Сколько их пятеро, или больше? Нет, не понятно. Кто они? Крестьяне из близлежащей деревни?

– Стой! Стрелять буду!

Я рванул из кобуры ТТ, но фигуры не остановились. Лишь один из идущих взмахнул чем-то похожим на изогнутый в виде серпа меч, и они испарились.

Я выстрелил наугад, туда, где только что мелькали таинственные смутные очертания неизвестных, выстрел с треском разорвал зыбкую тишину утра.

– Кто здесь?

Раздался хруст веток и на меня вышли двое вооруженных наганами людей. Оба в милицейской форме. Один из них грузный неповоротливый майор Бровкин, другой, статный седовласый капитан в лихо сдвинутой на затылок фуражке.

– Манцев? – удивленно и, как мне показалось, разочарованно протянул майор.

– Так точно, – кивнул я, – почему вы здесь? Случилось что?

– Копателей вольнонаемных порезали, – вместо Бровкина ответил крепкий седовласый капитан, – все они заколоты, как и приезжий профессор Лесневский. Раны на телах имеются, а само орудие преступления отсутствует. След похож на след скифского меча – акинака.

– Вы очевидно местный участковый Андрей Жуков, – догадался я.

– Точно, – согласно кивнул головой капитан, – говорил я этим археологам столичным, чтобы не копались здесь, да разве москвичам втолкуешь что-нибудь? Места здесь прокляты, самим Лисьим Хвостом закляты они от пришлых….

– Брось бабкины сказки пересказывать, – прервал капитана Бровкин, – преступников искать нужно. Убийцы следы должны были оставить. Не по воздуху же они летели.

Вместе с Бровкиным и Жуковым прибыло еще отделение милиционеров, которые в данный момент прочесывали местность вокруг палатки вольнонаемных. Никаких подозрительных следов они не нашли. Тела погибших обнаружил один из студентов, который ходил к копателям за самосадом. У парня кончились папиросы, и он решил одолжить у мужиков ядреного «вырви-глаза».

– Я вошел, а они посечены в капусту,– в который раз повторял он, дрожа от страха.

Тела несчастных осматривал сельский фельдшер, в ожидании судебного медика он зафиксировал смерть копателей.

– Никого к палатке не подпускать, сейчас из райцентра спец группа приедет, – суетился Бровкин.

Милиционеры взяли место преступления в плотное кольцо, отгоняя местных. Прознав про случившееся, деревенские принялись ломиться сквозь оцепление.

– Дайте хоть одним глазком на них поглядеть, – верещала худая востроносая бабка в сбившемся набок платке.

Остальные местные жители молчали, не расходились и бросали враждебные взгляды на лагерь столичных археологов.

– Они во всем виноваты, разбудили Хвоста, теперь добра не жди, – сокрушенно кивал головой осанистый старикан в старом со сломанным козырьком картузе.

Я отошел от толпы и двинулся к одиноко стоявшему сарайчику, возле которого нес караул маленький полный милиционер с заброшенным за спину автоматом.

– Краеведа местного стережешь? – поинтересовался я, демонстрируя караульному удостоверение личности.

– Его, – согласно кивнул головой милиционер, принимая у меня корочки.

– Мне с ним поговорить нужно.

– Входите, пожалуйста. Старик Рыбки не опасен. Особые меры предосторожности не требуются.

Я вошел в сарай. На койке возле забранного решеткой оконца лежал худой старик с седой неприбранной головой. Впалые щеки его были покрыты недельной щетиной. Тощие худые руки выглядывали из коротких рукавов его порванной на локтях фуфайки.

– Василий Гаврилович Рыбкин. Бывший приват-доцент, а ныне политически осужденный и сосланный враг народа, обвиненный в убийстве профессора Лесневского – пробормотал он, едва завидев меня.

– Верю, что в убийстве Лесневского вас обвинили зря. Берусь доказать вашу невиновность, если и вы поможете мне, – проговорил я.

– Что я должен делать? – в потухших глазах старика забрезжила надежда.

– Расскажите мне все, что знаете о Лисьем Хвосте. Мне интересны любые подробности, готов выслушать ваши версии…

– О скифском воеводе?! – Рыбкин смотрел на меня во все глаза, – вы не будите считать меня душевнобольным и отнесетесь к моим рассказам серьезно?