Сплошные вопросы (повесть в записках)

Далее наша одиссея подробно описана в моём репортаже «Глазами разведчика», опубликованного в «Красной звезде». Описана достаточно правдиво, без приукрашиваний. Да и не требовалось придумывать лишнего, и без того острых моментов хватало. Была, правда, одна неточность в моём репортаже. По тексту выходило, что мы держали постоянную радиосвязь с нашим командованием, регулярно сообщая по рации новые сведения о немцах. На самом деле Стриж только два раза выходил в эфир. Потом он сказал мне, что вообще хотел ограничиться одним выходом, намекнув, что с Моргуновым такой вариант связи приватно оговаривался. У немцев служба радиопеленгации поставлена очень хорошо, поэтому лишний сеанс связи значительно увеличивал наш риск. В остальных деталях описанные мной действия разведчиков — сущая правда. Однако драматический конец нашего рейда в репортаж не вошёл. А в действительности получилось так, что мы нарвались-таки на немцев. Произошло это, когда уже пора было возвращаться, так как задача была в целом выполнена. Почти день мы отсиживались в осиннике, а с вечера всю ночь шли на восток. К рассвету остановились передохнуть. Дозорных решили менять через полчаса. Дежурил Ларин, когда Стриж проснулся и разбудил всех: «Немцы!» Ларин недоумённо пожал плечами: «Вроде тихо, никого нет…» Летуненко: «Если командир говорит „немцы“ — значит немцы!» Мы поднялись и пошли туда, куда повёл нас Стриж. Только уже через полчаса он остановился: «Немцы… И тут немцы… Ладно, попробуем прорваться». В целом ситуация складывалась следующая: впереди, слева и справа маршевые отряды немцев расположился на отдых. То ли они ночевали здесь, то ли собрались устроить днёвку, скрываясь от воздушной разведки. Их стоянки, занимая наиболее густые массивы зелени, расположились в форме подковы. Мы же зашли в середину этой «подковы». А сзади нас шёл, догоняя, ещё один отряд, который, видимо, ночью двигался к линии фронта, а сейчас также искал место для дневного отдыха в лесу. Мышеловка! Незаметно пройти уже нельзя. Подумав немного Стриж шёпотом изложил нам тактику прорыва. Она строилась на возможности хоть в первые секунды столкнуть две группы немцев. Итак… Сейчас ждём подхода заднего отряда. Он вот-вот подойдёт. Летуненко заляжет у поваленного дуба и встретит огнём переднюю группу немцев. Одновременно с ним Стриж начнёт поливать длинными очередями немцев, уже расположившихся на отдых. Мы с Лариным ждём метрах в двадцати левее. Когда начнётся стрельба мы должны побежать в сторону (под прямым углом к линии огня), гранатами прокладывая себе дорогу через отдыхающих немцев. Стриж и Летуненко бегут в след за нами. Возможно, возникнет кутерьма, и часть немцев немного постреляет друг в друга. А нам дорога каждая выигранная секунда.

Может быть, я вернусь к детальному описанию нашего последнего боя, а сейчас просто нет сил. Скажу только, что кутерьма действительно была, и немцы несколько минут палили и в нас, и друг в друга. В результате радист наш Ларин был убит, а все остальные ранены, причём Летуненко очень серьёзно. Бой был быстротечным и, я бы сказал, очень «огненасыщенным». Прорывая боковую часть «подковы» мы швыряли гранаты вперёд, направо и налево, а потом бежали и стреляли без перерыва. Немцы были так близко, что, казалось, рукопашной не избежать. Спасла нас, конечно же, неожиданность нашего нападения. Одуревшие от ночного перехода и последующего короткого сна немцы ничего не поняли. Они начали палить, сначала ничего не соображая. Однако плотность огня и близость сторон не дали нам прорваться без потерь. Летуненко был ранен, похоже, осколками собственной фанаты, а Ларин нос к носу напоролся на неспавшее охранение и принял на себя огонь нескольких автоматов. Возникший слева от них Стриж в упор расстрелял эту группу немцев и сам был ранен. В меня попало уже вдогонку, когда кольцо, по сути, было прорвано. За короткое время непрерывного огня мы расстреляли все патроны и израсходовали все гранаты. Это, правда, помогло нам оторваться от немцев, и они нас потеряли. Надо признаться, что и мы, выйдя из боя, не могли сориентироваться на местности. После нескольких часов блужданий набрели на крошечный хутор, каких много разбросано по белорусским лесам. Стриж пошёл один на разведку, вернулся мрачный: хозяин встретил его враждебно, посоветовал поскорей уходить с хутора. Сказал, что из-за таких вот немцы могут расстрелять его и всю его семью. Ещё и про раскулаченных родственников вспомнил. Такой запросто выдаст нас немцам. Хорошо хоть сказал название хутора, теперь можно было восстановить ориентировку. Решили идти на север, даже скорее на северо-запад. Может, в этом направлении немцы будут меньше нас искать?